Марина Андрейкина
Решающая партия матча.
Фото Марины Макарычевой
В Казани завершился финальный матч претендентов чемпионата мира по шахматам. В последней, шестой партии израильскому гроссмейстеру Борису Гельфанду удалось сломить сопротивление Александра Грищука и завоевать право побороться за шахматную корону с ее нынешним обладателем чемпионом мира Виши Анандом.
Все решилось буквально в последнюю минуту, а заключительная партия финального сражения, как и две первые, могла бы украсить любой шахматный матч. А ведь перед ее началом внимание мировой шахматной общественности было заострено на ином вопросе, казалось бы, не имеющем прямого отношения к итогам казанского форума.
На протяжении добрых трех недель любители шахмат были свидетелями поистине парадоксального явления, когда невероятному напряжению борьбы сопутствовало почти полное отсутствие «забитых голов». Признаки этого начали проявлять себя еще дней десять назад – на первом и втором этапах претендентского отбора. Однако после того, как на смену яркому началу финального матча, который ознаменовали два чрезвычайно насыщенных и зрелищных поединка, пришла пара коротких ничьих, не только в пресс-центре матча, но и едва ли не во всем шахматном интернете стал нарастать затихший на время ропот.
Главное предложение состояло в необходимости повсеместного внедрения так называемых «софийских правил». Они запрещают игрокам напрямую обращаться друг к другу с предложением ничьей, обязывая их производить эту процедуру через арбитра. Арбитр, согласно тем же правилам, может своей властью запретить мирные переговоры. Как показала практика, некоторые решения судей, принятые в подобных ситуациях, вызывают у сильнейших гроссмейстеров в лучшем случае снисходительную улыбку. А в худшем побуждают вспомнить знаменитую реплику некогда совсем юного Бобби Фишера, заявившего одному из судей, попытавшемуся запретить ему в совершенно ничейной позиции зафиксировать ничью до тридцатого хода, что он – Роберт Фишер! – понимает шахматы и умеет оценивать позицию гораздо лучше всех арбитров, вместе взятых!
Неудивительно, что в «ничейно-предлагательном» отношении претендентские матчи решено было проводить «по старинке». Хотя, вероятно, никакие формальные запреты не смогли бы повлиять на достаточно грустную статистику претендентской результативности. Всего лишь в трех классических партиях из тридцати, сыгранных на матчах претендентов в Казани, одному из участников удалось добиться победы. Причем две единички из этих трех записал на свой счет победитель соревнования Борис Гельфанд.
Было очевидно, что такое положение дел сложилось не из-за злокозненности выступавших в Казани гроссмейстеров. И не только вследствие примерного равенства сил ведущих шахматистов планеты, стремившихся избегать неоправданного риска. Однако все равно накапливалось вполне объяснимое раздражение. Но спорт есть спорт, и стоит ли удивляться, что, например, главный герой первых двух этапов Александр Грищук, ведя дуэли с такими грозными соперниками, как Аронян и Крамник, предпочитал сражаться именно тем оружием, которым он владеет лучше всего. Рискнем предположить, что далеко не последняя причина приверженности экс-чемпиона мира по блицу неклассическим видам шахматного единоборства кроется именно в структуре спортивных результатов московского гроссмейстера, которые в обычных шахматах просто хороши, а в шахматах неклассических поистине великолепны.
Если бы финальный матч, как и два предыдущих, завершился победой Александра Грищука на тай-брейке, то этот успех наверняка начали бы сравнивать с результатом некой футбольной сборной, не забившей на чемпионате мира «с игры» ни одного мяча, но блистательно обыгравшей всех в сериях послематчевых пенальти. Как в футболе, так и в шахматах такое (хотя бы теоретически) вполне возможно. Однако схожий сценарий однажды уже заставил руководство мировых шахмат пересмотреть многие действовавшие в ту пору регламенты. Мы имеем в виду события 1985 года, когда после продолжавшегося более шести месяцев, но так и не выявившего победителя первого поединка между Анатолием Карповым и Гарри Каспаровым была навсегда похоронена идея безлимитных матчей, в которых в зачет идут одни лишь результативные партии.
Что бы ни говорили критики, финальный матч выдался не просто высококлассным, но захватывающим, заставив забыть о творческих издержках и спортивных неудачах фаворитов. Конечно, обидно, что грядущий спор за шахматную корону снова будет завершаться без участия россиян, но, сочувствуя Грищуку, хочется отметить выдающийся успех Бориса Гельфанда – другого воспитанника советской шахматной школы, выступавшего в Казани ярче всех своих оппонентов.
