Дмитрий Вебер Александр Дугин. Философия политики. - М.: Арктогея, 2004, 616 с.
В последнюю пятилетку идеи, озвученные Дугиным в 1990-е, стремительно становятся мейнстримом политической мысли. Должно быть, сторонники Дугина-политика чувствуют себя примерно так же, как диссиденты в период ельцинских реформ, - на глазах воплощаются в жизнь самые дерзкие мечты. Поскольку политическая реальность для всех общая, не помешает познакомиться с ее вдохновителем поближе, тем более что процесс "дугинизации" политического дискурса продолжается: вот уже и в центральной прессе свободно оперируют терминами "евразийство", "геополитика", "атлантизм". Кшатриев, и тех поминают.
Александр Гельевич Дугин, как бы к нему ни относились, является одним из самых известных российских мыслителей на сегодняшний момент. "Философия политики" - попытка синтезировать данные, собранные историками религий и традиций на протяжении ХХ века (Юнг, Элиаде, Гумилев), для создания новой политической теории. Книга начинается издалека: в первых главах Дугин предлагает свои определения Политического, Человека, Истории и прочих базовых понятий. В своих дефинициях автор во многом разделяет точку зрения европейских традиционалистов: как Рене Генона и Юлиуса Эволы, так и менее известных в России авторов - вроде Германа Вирта. В самой книге не так уж много говорится о "философии" и "политике" в привычном понимании этих терминов. Она задумана как фундаментальное учебное пособие: библиография и справочный аппарат занимают пятую часть объема 600-страничного тома.
В книге рассматривается смена общественных порядков, как ее видят традиционалисты: правление брахманов завершается революцией кшатриев, когда жрецов сменяют воины-аристократы; затем к власти прорывается третья каста, вайшья-торговцы - это буржуазные революции; наконец, пролетарские революции - возвышение безродных шудр. Однако "Философия политики" осталась бы довольно скучным чтивом для специалистов, не обладай Дугин магнетизмом рассказчика. Не теряя отстраненной интонации, он пересыпает свое изложение внушительным количеством трактовок, фактов и оценок.
Что такое сакральный Восток и сакральные Север и Юг, почему идеальное Государство Макиавелли поместил именно на Запад, откуда взялись Арлекин и Полишинель, в чем расходятся сунниты и шииты, каков изначальный смысл игр, в чем подоплека вампиризма и для чего европейских монархов везде сопровождал шут - это лишь ничтожная часть "сопутствующей информации". Дугин подробно, с привлечением множества малоизвестных фактов и источников, излагает историю реформ и расколов, сопрягая ее с пророчествами Откровения Иоанна Богослова. Представлен и полный обзор общественных теорий "нового времени" - Гоббс, Локк, Бэкон и другие; заодно сказана "пара ласковых" слов о самом "новом времени" и истоках его появления. Любопытна глава об эпистемологии и методах использования языка как инструмента власти.
Наконец, в последних главах упорядочивается нынешняя политическая терминология: ведь до сих пор мало кто четко представляет себе, кто такие правые и кто такие левые, в чем программа либерализма и консерватизма и как политические платформы проецируются на экономику.
