Владимир Виноградов
Солидно изданные тома привлекают внимание читателей. И нередко вводят их в заблуждение.
Фото Артема Чернова (НГ-фото)
Наверное, я книгоман, потому что жить без книг не умею. Покупаю их за любые деньги в магазинах, киосках, на лотках, у бабушек в переходе. Читаю три-четыре произведения одновременно. Открыт для любой качественной литературы, стараюсь избегать предвзятого отношения и снобизма. Вот недавно попали в руки «Русские биографии» Анри Труайя. Исторические перипетии, настоянные на хорошем литературном изложении и личном авторском опыте. «Ивана Грозного» прочел за одну ночь, хотя бессонницей не страдаю. За ним последовали Екатерина Великая, Александр Первый, Толстой, Достоевский. Проглотил их легко, несмотря на то что о героях Труайя почти все известно и читано-перечитано.
Дошла очередь до Петра Первого. Увесистый том, известное издательство, золотое тиснение на обложке, удобный шрифт, цена немалая. Предвкушение приятного отдыха над страницами добротного текста. Начал читать – не поверил своим глазам. Примерно с 20-й страницы рассказ про великого и ужасного самодержца превратился в комедию нравов и проверку возможностей русского языка. Благодаря поразительному переводу.
Перво-наперво впечатлило описание великого царя, ибо «над его могучими плечами возвышалась голова с энергичным лицом». В принципе на то он и царь, что ему без головы, а уж тем более без лица – никак. Не картина же Малевича, в самом деле. Хотя, будь это лицо чуточку менее энергичным, может, и не было бы всей этой трансформации на европейский манер. Общество-то было «настроено воинственно и ретроградно», и, как только начал Петр головы рубить да бороды брить, «народное недовольство обрушилось против подражателей загранице, перестало иметь чисто религиозную почву и начало становиться националистическим». Впрочем, к петербуржцам это не относится: «один только факт, что они живут за новыми стенами, ставил их в первые ряды борцов за прогресс». Что-то эта лексика мне настойчиво напоминает. Что-то под красными флагами, бодро шагающее по октябрятско-комсомольским школьным сочинениям.
Возвращаясь к тексту, нельзя не обратить внимание, что особенно тяжело в этом обществе жилось женщинам: «обреченные на деревянные скамьи, длинные столы из полированного дуба, резные сундуки», они вели жизнь затворниц и ничего другого не находили, как «толстым слоем белить лица, румянить щеки и чернить брови». Неудивительно, что семейная жизнь даже у самодержца была непростая и «дни, когда Петр проводил в супружеской постели, были редки и приносили зачастую разочарование». А все из-за того, что супруга его, «скромная Евдокия была образцовым продуктом русского терема». Вы представляете себе секс с продуктом русского терема? Да еще с толстым слоем на лице? Лично я с трудом, так что в этом вопросе с Петром вполне солидарен. Правда, есть в тексте другое интересное замечание: «любя женщин, царь не брезговал при случае и своим лагерем». Вот куда заносит человека неудачная женитьба. С лагерем у царя вообще отношения были тесные, нередко Петр «опускался до уровня простых смертных и предавал свою историческую роль».
Восстановить историческую роль помогла Северная война, которая обеспечила не один драматический сюжет. Скажем, вот такой: «Карлу XII пришли плохие новости из Ингерманландии от генерала Любекера, который понес большие потери. Погибло три тысячи солдат и все его вещи». Бедный генерал, что там солдаты, а вот вещички-то как жалко! Впрочем, в русском войске ситуация оказалась еще более трагичной. «Русские солдаты были измотаны прежде, чем началось сражение. Продовольствия и фуража не хватало. Полевая трава была на корню уничтожена кузнечиками». Что там русские морозы: европейские кузнечики – вот сила, заставившая голодать целое войско!
Впрочем, кузнечики царя не испугали, и «чем больше этот район казался пустынным и обездоленным, тем сильнее было желание царя оставить здесь свой след». И уж наследил самодержец в Европе, так наследил. «Уничтожив шведское могущество, перевернул равновесие на континенте». После чего Россия «превратилась в объект беспокойного уважения». Беспокойство осталось и по сей день, а вот насчет уважения – вопрос спорный.
Проявившее героизм войско тоже свое получило: «почести и награды посыпались на голову главнокомандующего, офицеров и солдат». Прямо из мешка, надо полагать, посыпались, да все по голове, по голове! Все это, конечно, влетело Петру в копеечку. «Чтобы лучше пить и лучше есть, Петр избавился от своего большого ордена Андрея Первозванного». Видимо, загнал по спекулятивной цене.
Есть в тексте и откровенная неграмотность. Скажем, «храбрость войска, возглавляемого молодым королем, оказалась непобедимой». Или вот такая славная цитата: «У Петра не было ощущения, что он предает европейские модели. Напротив, он дополнял свою задачу славянским отсутствием чувства меры». Вы поняли, о чем это? Я – не очень.
Перечень литературных находок, над которыми мы всей семьей хохотали по вечерам до слез, неожиданно иссяк на 240-й странице. Так, как если бы переводчик вдруг получил диплом об окончании соответствующего вуза. Или, утомившись, передал рукопись более грамотному товарищу. Начался вполне приличный перевод, осмысленные фразы, правильный русский язык. Но впечатление осталось. Профессия переводчика – непростая. Но иногда профессия читателя еще сложнее.
