Евгений Никитин
"Поэты-коротышки, – писал Незнайка, – представляют собой жалкое зрелище..."
Рисунок Евгения Лесина
Однажды Незнайка решил заняться литературной критикой. Было это так. Незнайке позвонил знакомый критик по имени Ластик, который жил на улице Одуванчиков, и сказал:
– Слушай, Незнайка, надо тебе критикой заняться.
– Разве у меня способности есть? – спросил Незнайка.
– Конечно, есть. Вот на семинаре как ляпнешь чего-нибудь, все тут же «Вау!» да «Йоу!».
Незнайка ходил к Ластику в литературный семинар, чтобы больше «палка-селедка» не рифмовать.
– Ну хорошо, – сказал Незнайка. – А про что мне писать?
– Про стихи напиши.
Незнайка сел и стал придумывать критику. Думал, думал, аж голова заболела. Потом позвонил Ластику и говорит:
– Ластик, не могу. Скукота это, стихи разбирать. Как начну вчитываться – засыпаю.
– Ну ладно, пиши тогда эссе. Что-нибудь про современную литературную ситуацию.
– А что это такое – «совре...» как ты сказал?
– Современная лиретар... Тьфу! Ну то есть про поэтов напиши. Цветик там, Самоцветик...
Незнайка целый день ходил по комнате, глядел то на пол, то на потолок, держался руками за подбородок и что-то бормотал про себя. Наконец он сел и написал статью. Вот такую:
«Поэты-коротышки представляют собой жалкое зрелище... Начать хотя бы с их имен. В них обязательно присутствует уменьшительный суффикс. Они думают, так красивее. Не буду переходить на личности, но вот вам пример. Видит коротышка тюльпан и думает – дай назову себя, как цветок. Штука-то красивая. И называет себя, скажем, Тюльпанчик. Фантазией коротышки-поэты не отличаются. Если один назовет себя Ротик, то ждите, что другой выберет псевдоним Сефиротик. На самом деле это дикая пошлость. Ничего интересного наши коротышки не сочиняют. Обычно это какие-нибудь оды. Например, ода на отлет воздушного шара. А кто-то пишет стихи с непременной моралью в конце. «Надо книжку почитать» или «надо полик подметать». В остальном такие стихи абсолютно однотипны. Различается только мораль. Короче, поэты у коротышек – отстой. Лучше бы помогали другим ягоды собирать...»
И так далее в том же духе. Много Незнайка написал. Но Ластик не стал публиковать статью.
– Это не статья, а какая-то дразнилка, – сказал Ластик.
А Незнайка взял и разместил ее в своем блоге. На следующий день – шум, гам. Коротышки во главе с Цветиком прибежали к Незнайке.
– Что это ты, Незнайка, тут понаписал! – кричал Цветик.
– А что такого?
– Вот читай: «Видит коротышка тюльпан и думает – дай назову себя, как цветок». Это ты про меня!
– Что ты, Цветик, – сказал Незнайка. – Тут твоего имени нет.
– Ну и что? Всем понятно, что это я!
– Ты – частный случай, а я обобщаю, понимаешь, – сообщил Незнайка.
– Бобо... что?
– Обобщаю. Это слово мне Знайка подсказал. Оно значит «распространить на всех выводы, сделанные из отдельных наблюдений», – пояснил Незнайка.
– Надо же! А где ты видел кого-то вроде меня?
– Ну вот хотя бы Самоцветик.
– Двое – это еще не все, – ворчал Цветик.
– А вот... еще есть коротышка Маргаритка!
– Трое – тоже мало! – закричал Цветик.
– Разве я виноват, что больше никто стихов не пишет? – спросил Незнайка. – Какие поэты есть, про таких и пишу.
– Ты ничего не понимаешь в поэзии, – ответил Цветик. – Каждый поэт, если увидит цветочек, захочет назвать себя так, как я. Это общечеловеческое. Вот Лютика тоже похоже зовут, а он стихов не пишет.
Тут из толпы коротышек выскочил Пилюлькин и закричал:
– Братцы! Что вы с ним разговариваете! Он все это написал, чтобы свести счеты с Цветиком и Самоцветиком! Неужели мы будем спокойно слушать, что Незнайка тут врет про них?
– Пишешь, пишешь, а никто даже спасибо не скажет, все только ругаются, – сказал Незнайка. – Не желаю больше критиком быть. Не доросли до моих статей. Вот когда дорастете – сами попросите, да поздно будет. Не стану больше писать.
Ночью Незнайка угнал ракету и улетел на Луну.
