Все виновны

Лидия Ланч. Парадоксия. Дневник хищницы. - М.: Ультра. Культура, 2003, 234 с.

Если вы так или иначе знакомы с творчеством Хантера Томпсона ("Страх и отвращение в Лас-Вегасе", "Ангелы ада"), книга мисс Ланч вас вряд ли шокирует. Даже наоборот: примерно на 20-й странице "Парадоксии" (1997) вас неприятно удивит, что авторесса со смелостью пионера рассуждает о таких авторитетах 60-х, как Тимоти Лири, Кен Кизи и Чарли Мэнсон. Надо, конечно, признать, что тема обязывает, ведь перед вами - картина однообразных мучений малолетней наркоманки, проститутки и воровки - одинокой охотницы в деградирующем Нью-Йорке. Правда, Нью-Йорке, постаревшем на 20 лет.

Степень автобиографичности "Парадоксии" не до конца ясна. Известно, что в 14 лет Лидия Ланч сбежала из дома, не выдержав сексуальных домогательств отца-алкоголика. К тому времени, важно сообщает Лидия, она все перепробовала: "мескалин, ТНС, травку, кислоту, метаквалон, туинал, валиум и фенциклидин". Она была заметной фигурой в нонконформистских кругах рубежа 70-80-х годов, пробовала себя во всем, и нет, судя по всему, такого жанра, в котором Ланч не потерпела бы абсолютный крах. Мало кто сейчас помнит панк-группы, в которых она участвовала, еще меньше тех, кто сможет их слушать. В общем, дама везде и всегда проваливалась, но особого рода влияние сохраняла. Не везло ей, правда, со здоровьем: "Мне было едва за двадцать, а я уже перенесла несколько операций на связки и на суставы, мне удалили кисту, вырезали аппендицит, сделали криохирургию, у меня был аборт с частичным разрывом маточных труб┘"

"Парадоксия" написана довольно смелым, грубоватым языком - раздражает только постоянное нагнетание апокалиптических настроений. Излюбленные эпитеты Лидии Ланч - "болезненный", "набухший", "измученный", "рвотный". Каждый третий абзац в книге посвящен очередному оргазму героини, которым она обязана то черному драг-дилеру, то мексиканскому вору, то испанскому нацисту. Сюжет построен на традиционных проклятиях нью-йоркским трущобам, где Лидия сначала закидывается разнообразнейшей наркотой, а потом рыщет в поисках жертвы для совокупления. В этом суть ее хищничества. Подобрать кого-нибудь из вышеупомянутой категории и обозначить свою над ним власть. Так уж получается, что жестокой малолетке везет исключительно на садистов и экскрементофилов, у которых она набирается опыта. Сексуальные приключения в замкнутом пространстве: в туалетной кабинке, в машине, на лестнице - обморочены таким наплывом чувственности, что поневоле восхищаешься. Есть же люди, которые мало того что целыми днями отмываются от физиологических отправлений случайных партнеров, так еще и сохраняют к сексу стойкий интерес!

Весь пафос заключается в мужененавистничестве как следствии банального фрейдизма. Лидия мстит мужчинам, усматривая в них черты отца - тут не поспоришь, у всех мужчин есть нечто общее. И раз папочка щипал ее в темном углу, она намерена применять к парням их же методы - насилие, психологический террор, сексуальные унижения. Эпиграфом к книге служат слова героини: "Я не изменяла имен, чтобы уберечь невиновных. Они все виновны". Завидная позиция, но, к сожалению, мисс Ланч от нее отказывается. В финале она как-то совсем по-женски раскаивается, и "Парадоксия" утрачивает всякую парадоксальность. Обычная история о дрянной девчонке, которая перебесилась и стала хорошей. А рецепт вот какой: "Я всегда была очень тщеславной. И только тщеславие меня спасло. Не дало мне сойти с ума. Не дало выпасть за борт┘" Она права: тщеславие дает шанс не только выжить в условиях дна, но и написать об этом дне.