Тени прошлого против Малыша и Карлсона

Александр Аннин. Тень акулы. – М.: Этерна, 2006, 384 с.

В 1991 году в Домодедовском районе Подмосковья находят трупы двух девушек – медсестер легкого поведения. Почерк преступления напоминает почерк разыскиваемого МУРом серийного убийцы, однако нити преступления, как выясняют следователь Петр Ванников и старший оперуполномоченный МУРа Максим Басов, тянутся к секретному НИИ Минобороны, возглавляемому секретным же академиком Ардашкиным, числящимся в картотеке КГБ под именем Корректировщик: под видом разработки «психотронного оружия» он занимается «корректировкой поведения и психики, подавлением или усилением эмоционально-волевой сферы деятельности головного мозга» и т.д. НИИ этот, впрочем, в том же году закрывают секретным распоряжением генсека ЦК КПСС. Академик Ардашкин, как выясняется спустя сотню страниц, стреляется. А дело об убийстве девушек «по целому ряду причин» закрывают. Следователь Ванников переходит на работу в Генпрокуратуру, а Максиму Басову дают внеочередное звание подполковника. В каковом он и пребывает по сей день – и, видимо, до скончания века┘

Этот Максим Басов (кличка Карлсон) – личность легендарная. И среди милиционеров, и среди преступников. Знаменитый опер, гроза убийц всех мастей, которому полковничьи погоны не дают, дабы не лишиться столь ценного работника «в поле». Когда-то «в одиночку взял банду Гомулы, а такое не скоро забывается». Кстати, случай, изложенный в романе, – о том, как Карлсон в Парке им. Горького справился с несколькими преступниками, пытавшимися изнасиловать девушку, – удивительно напоминает историю, действительно случившуюся с одним московским опером. Так что, возможно, и иные перипетии, наличествующие в книжке, имеют под собой основание в реальности. Ну а весь антураж, прописанный Александром Анниным, – точно подлинный, родной московский и подмосковный – со всеми, так сказать, контрастами.

Тут тебе, к примеру, и хашная на Новинском бульваре, где с утра после Дня милиции «поправляются» муровцы, и коттеджный поселок Серебряные Ключи, где для начала происходит двойное убийство – книгоиздателя Марата Петровича Хрипунова и его жены Елены. Расследует это дело, естественно, Максим Басов – вместе со своим молодым помощником, старшим лейтенантом Алексеем Матушкиным (кличка Малыш).

Им есть над чем потрудиться, несмотря даже на то, что Хрипунов перед смертью явно указывает на убийцу – генерала Петра Чухлова. Поселок миллионеров оказывается прямо-таки заколдованным местом: следом за семейством книгоиздателя на тот свет отправляется соседка Вера Ильинишна (между прочим, вдова того самого академика Ардашкина): она замерзает в собственном саду. А еще через день в своем новоотстроенном доме гибнет отставник, бывший следователь Генпрокуратуры Петр Игнатьевич Ванников – тоже «тот самый», из 1991-го – угорает от печного газа┘ Выясняется, что перед смертью Ванников закончил писать мемуары по заказу издательства «Скиф» (которое, оказывается, принадлежит издательской империи погибшего Марата Хрипунова), в которых писал о деле 1991 года, о закрытом НИИ Минобороны и некоторых связанных с ним персонах, занимающих сегодня ключевые позиции в структуре новой политической партии «Силы Руси»┘

По понятным причинам далее о сюжете – ни слова. О героях же – ничего, кроме хорошего: пара настоящих мужиков, профессионалов – Малыш и Карлсон – смотрятся выигрышно на фоне иронично-детективных дамочек, доминирующих в сегодняшней криминальной литературе. Антигерои тоже вполне выпуклы, несхематичны. Самое же примечательное в книге – не «правильность» образов современных сыщиков (даже в их «слишком человеческих» проявлениях) и не их попытки утверждения справедливости – в духе Глеба Жеглова в обществе тотальной несправедливости, каковым, к сожалению, наш социум сегодня является. Главное авторское достижение – умелое и непротиворечивое встраивание своей истории в контекст пережитого всей страной за последние 15–20 лет. С информативными экскурсами в недавнюю историю. С ненавязчивой моралью, которой сегодняшние детективщики обычно чураются – а зря. И с надеждой на лучший исход – даже для тех, кто, кажется, безнадежен.