Ольга Косточкина
Елена Ронина. Портрет в сиреневых тонах, или Взгляд со стороны. – М.: Водолей Publishers, 2009. – 304 с.
Когда-то мне попалась юмореска про мальчика, которому задали сочинение на тему «Как я провел лето». Сначала мальчик хотел написать «Лето я провел хорошо», но вспомнил ранние побудки, бестолковые линейки под палящим солнцем, запреты на купание и т.д. Решил написать «Лето я провел плохо», но тут пришли на ум поход за земляникой, вечера у костра, девочка из второго отряда┘ В итоге сочинение получилось из одной фразы: «Лето я провел в пионерском лагере». Возмущенная учительница уже изготовилась поставить двойку: как это – не написать ничего хорошего о пионерском лете! Потом припомнила два месяца, проведенные в лагере в качестве вожатой, – нервотрепку из-за непослушных детей, директора-бюрократа┘ Однако мысль «Лето я провела плохо» тоже пришлось отогнать – ее отряд занял первое место в конкурсе строя и песни, а воспитатель из второго отряда┘ Словом, вместо оценки под сочинением она написала одну фразу: «Я тоже!»
Примерно те же мысли возникают за чтением сборника рассказов Елены Рониной. С одной стороны – «жизненность» и открытость, граничащая с исповедальностью, делают книжку доступной и близкой достаточно большому кругу читателей (читательниц, точнее). Судя по автобиографии, размещенной на сайте Рониной (в выходных данных книги есть на него ссылка), героиня и автор не то чтобы одно лицо, но близки друг другу изрядно: женщина средних лет, двое детей (мальчик и мальчик), совместный с мужем бизнес (продажа медицинского оборудования), безбедная жизнь (можно позволить себе и отдых на дорогом курорте, и поездку в Вену с посещением Венской оперы по 250 евро за билет)┘ В общем, все у нее хорошо и писать вроде бы не о чем (не зря говорится: «Счастье молчит, горе кричит»). Но автор-героиня неглупа, наблюдательна, не лишена чувства юмора и самоиронии, что позволяет ей находить сюжеты даже в повседневной жизни – и своей собственной, и родных и близких, и случайных попутчиков┘ Вот, скажем, первый рассказ сборника – «Картина», в котором Катя, жена бизнесмена Андрея, решает заказать художнику свой портрет за 500 долл. Узнав о цене, Андрей впадает в угрюмство и крохоборство: «В халате, небритый и непричесанный, он нет-нет да и возвращался к 500 долларам и вскользь напоминал, сколько всего нужно купить в дом. Получалось, что купить нужно было много – новый фильтр для воды, двухконтурный котел и еще много чего. Катя старалась в полемику не вступать. Ну как объяснить человеку, что все, что он тут рассказывает, тянет тысяч на десять?! И при чем тут 500 долларов?» Поэтому назвать рецензию «Время за чтением книжки Елены Рониной я провела плохо» рука не поднимается.
Дамское чтение – это не хорошо и не плохо. Просто данность, от которой никуда не деться. К.Е.Маковский. "За чтением". Государственный Русский музей |
Однако написать «Время за чтением книжки Елены Рониной я провела хорошо» будет явной натяжкой: бойкий, но приземленный, «бытовой» язык и то, что в советские времена называлось словечком «мелкотемье», не поднимают «Портрет┘» выше уровня банальной дамской прозы. Многие рассказы в финале испорчены чтением морали типа: «В своих мыслях потом Таня Игнатова еще долго ориентировалась на Нелли. На ее оптимизм, на желание все преодолеть и превозмочь┘ Таня теперь знала, что с любой бедой можно в жизни справиться, только нужно быть очень сильной. И верить в себя». Или даже так: «А если есть возможность жить на родной земле, общаться с родными людьми да еще быть им полезной! Разве это не то самое настоящее счастье?!» После подобных пассажей хочется поскорее захлопнуть книжку, дабы не испытывать чувства неловкости за автора.
Хотя наверняка найдутся читательницы тинейджерского возраста, которым сии назидания будут не просто приятны, но и полезны – красным девицам урок. Поэтому напишем так: «Время за чтением книжки Елены Рониной я провела». Если у вас его навалом, присоединяйтесь.
