Юрий Корнейчук
Эротика – она и на Кубе эротика.
Жан Луи Андре Теодор Жерико. Поцелуй. 1822. Museo Thyssen-Bornemisza, Madrid
Десять кубинских историй. Лучшие рассказы кубинских писателей; пер. с испанского. – М.: Текст, 2010. – 222 с.
Куба. Загадочная, колючая, горячая. Другая жизнь. Да, здесь тоже бедность, здесь тоже хорошо знают, что такое социализм. Здесь влюбчивая похоть и ненависть, безжалостность и слезливость – узнаваемо. Но днем и ночью тела кубинцев овевает горячий тропический воздух. Гуляющие молодые парни и девушки почти обнажены – и поступки, чувства, желания кубинских литературных героев тоже лишены покровов: стыда, нерешительных раздумий и раскаяния. Торжество жизни, герои, в которых здоровой витальности так много, что это уже болезнь, – вот что такое «Десять кубинских историй».
Открывает книгу рассказ о юности, проведенной в школе-интернате, сладкий, пластичный, ночной.
Следом – жестокая история с групповым изнасилованием и местью, изобилующая ссылками на биографию маркиза Де Сада.
Встреча современной кубинской девушки с Хулио Кортасаром, причем девушка находится в 2003 году, а Кортасар – у себя в 1967-м.
Наркотическое происшествие с четырнадцатилетней девочкой на морском берегу, и под конец – рассказ о русской девушке Анне Скляр, напоминающей автору Анну Каренину.
«Эрекция в общественном транспорте» – здесь сексуальность достигает апогея. Рассказ выглядит порнографическим даже в контексте своего сборника. Что отнюдь не делает его слабее.
Здесь очень много эротики (исключения – упомянутый рассказ о девушке и Кортасаре, а также «Дочь Дарио» – о том, как мать повезла дочь знакомиться с отцом). Если не знать, что эти рассказы переведены с испанского, читать их гораздо тяжелее: соотечественникам у нас такое прощать не принято. А вот понимание того, что все это написано кубинцами, действительно как-то способствует неханжескому восприятию; очень уж во всех смыслах слова далекой ощущается нами эта страна. Поэтому и пристыдить желания не возникает, и открещиваться не будешь – все равно вроде бы не о тебе.
Кубинские литературные премии, похоже, хорошо справляются со своей ролью. Эта книга – демонстрация их совместных усилий – тому подтверждение. Нельзя не оценить и переводчиков – в «Десяти историях» работает не только фактическое содержание, но и ритм, фонетика; не имея возможности судить о близости к оригиналу, все-таки отмечу качество получившегося продукта. «Стоя над вертушкой, мы подпевали – делали ду-вуп, и Обулио учил нас танцевать, и мы прохаживались негритянской походочкой, подражая Мокосиси, Ричарду, Барсело, ребятам с Сан-Леопольдо – ставили на пол только мыски, вытягивали руки, вытягивали, на широченных улицах, впадающих в Пятую авеню, и над нами сверкала ртуть городских огней, и каменные орлы глядели на нас сверху, с фасада Крайслер-билдинг». Или вот такой прекрасный пассаж: «Кубинцы, не задумываясь, «тычут» всем, и это вас прямо завораживает. Будто кидаются раздеваться, как на морском берегу».
Возраст большинства авторов – около пятидесяти. Похоже, что на Кубе это возраст наибольшего подросткового задора. Ей-богу, у них хочется поучиться. Легкому отношению к жизни, к литературе, где сумбурность сюжетов искупается эмоциональными диалогами и красочными описаниями физических ощущений. В этих рассказах нет ни одной социальной ноты, и если это действительно отражает состояние вещей в кубинской литературе, то не поразиться этому невозможно. Действие рассказов происходит в убедительной социалистической нищете, но героев и авторов она совсем не печалит. Она их радует. Нет! Скорее, они ее иг-но-ри-ру-ют.
Похоже, им просто не приходит в голову концентрировать внимание на такой ерунде, как материальное неблагополучие, когда вокруг – море, синие блестящие звезды, ночной жаркий шум машин и еще много, много всего восхитительного и завидного, чем так густо раскрашена кубинская проза.
