Олег Сакмаров
Василий Аксенов и Олег Сакмаров на сцене клуба "Б2".
В июле исполнился ровно год со дня, когда не стало Василия Аксенова. Его вспоминают писатели, поэты, другие деятели культуры... Неожиданны воспоминания музыкантов. Принято считать, что Аксенов любил джаз – на самом деле его музыкальные пристрастия были гораздо шире, он любил рок, посещал концерты группы «Аквариум».
Олег Сакмаров играл не только с Борисом Гребенщиковым и Вячеславом Бутусовым – он аккомпанировал на флейте и саксофоне Василию Аксенову, выступал с ним перед молодежной аудиторией. Его воспоминания неожиданны и трогательны.
Василий Аксенов был удивительным жизнелюбом. Он ценил жизнь во всех ее проявлениях, любил ее фактуру, колорит. Великий писатель был гением дружбы, его романы насыщены удивительными историями, приключившимися с ним самим и его друзьями. И я горжусь, что несколько любимых им сюжетов связаны со мной, а шире – и с рок-н-роллом.
Наша дружба с Василием Павловичем началась с концерта «Аквариума» весной 1997-го в Вашингтоне, в старинном «Гастон-холле» Джорджтаунского университета. Здание это XVIII века, что для Америки очень ценно и исторично. Его усердно берегут, поэтому то, что произошло в этот вечер, ни в какие американские ворота не лезло.
Битком набитый зал, играем в акустике (то есть без барабанов). В середине концерта под очень высоким потолком начинает ритмично выть пожарная сигнализация. Заметим, что до этого момента концерт уже час как двигался довольно спокойно. Полиция попыталась начать эвакуацию, группа перестала играть, но зал не хотел уходить – много русских, хотя заметно меньше, чем на других концертах в Америке. Тупиковую ситуацию довелось разрешить мне. В тот момент я увлекался трансовой электронной музыкой, и ритмичные гудки сигнализации показались мне идеальной подкладкой для импровизации. Я начал играть на флейте, публика возбудилась, пустилась в пляс, меня поддержал Сережа Щураков на аккордеоне, все вместе это вылилось в какой-то киберфолк. Энтузиасты выстроили живую пирамиду высотой несколько метров и выключили сигнализацию под потолком. Концерт продолжился, Гребенщиков запел. Играли еще часа два! Все это завершилось полным триумфом. На следующий день столичная пресса писала, что русская группа добилась успеха благодаря «домашней заготовке», американцы подумали, что это было специально подготовленное шоу!
На том концерте был Василий Аксенов, который когда-то преподавал в этом университете и жил тогда в Вашингтоне. И на следующий вечер наш знакомый Илья Левин – удивительный человек, достойный отдельного романа, – устроил у себя в квартире прием, куда пригласил и Аксенова.
Окна с видом на Капитолий, рядом с нами – великий писатель с маленькой собачкой на руках – ситуация головокружительная. Отношение к Василию Аксенову у меня с юности было особенное. Он, как и я, из Казани, моя мама чуть ли не в одной школе с ним училась, на одной улице жили. С детства об этом было много разговоров. И книги его я читал не как литературные произведения, а как единую хронику жизни удивительного человека. А книга его матери Евгении Гинзбург «Крутой маршрут» перевернула мировоззрение и стала настольной для меня. Трудно мне было запросто подойти к Аксенову, но когда осмелился – завязался интереснейший разговор. Я тогда был под впечатлением от его романа «В поисках грустного бэби», а автор с таким жаром принялся комментировать мои слова о книге, что неловкость рассеялась мгновенно. Василий Павлович оказался изумительным собеседником, замечательным рассказчиком, деликатнейшим человеком с тончайшим чувством юмора. А за этим стояла такая глубина, что никогда не позволяла забыть, какой титан рядом с тобой так просто говорит, рассказывает свои интересные истории и слушает твои.
По его книгам я знал о любви Аксенова к джазу и недоверии к року. Но после вашингтонского концерта его отношение к нашей музыке изменилось, что имело серьезные последствия для моей судьбы. Василий Павлович увидел во мне серьезного читателя, интересовался моим мнением по поводу каждого своего нового романа, дарил книги с трогательными автографами. Спрашивал, что происходит в моей музыке, что нового у Гребенщикова. В 1999 году он серьезнейшим образом содействовал присуждению Гребенщикову премии «Триумф» и был на нашем лауреатском концерте в Зале Чайковского в Москве.
Другая любопытная история произошла летом 2004 года. На родительской даче под Казанью, на крутом берегу Волги, я взахлеб читал только что полученный в подарок от Аксенова его новый роман «Кесарево свечение». Книга так поразила меня, что я взял в руки мобильник и набрал номер писателя в Биаррице. Мы долго разговаривали о книге, а в конце он спросил, откуда я звоню. Услышав ответ: «Из деревни Ташевка Вернеуслонского района Татарии», – Аксенов пришел в восторг. Оказывается, в этой заволжской глухомани он бывал мальчиком много раз и даже сейчас не может вообразить, что оттуда можно по телефону запросто позвонить в глухомань французскую. И я хорошо понял его изумление, ведь еще в 90-е годы дозвониться даже до Казани было невозможно. И понятно было, что даже не в техническом прогрессе дело. Аксенов говорил как бы со своим страшным и прекрасным советским детством. Этот телефонный мост Верхний Услон–Биарриц он частенько вспоминал впоследствии.
В ходе этой упоительной беседы возникла идея подготовить совместный творческий проект, где писатель читал бы стихи из своих романов, а я создавал бы импровизированный музыкальный контрапункт на флейте и саксофоне. И уже через месяц мы встретились в Москве, у него дома в знаменитой сталинской высотке на Котельнической набережной.
Репетиции были своеобразными: Аксенов угощал нас с женой Кирой привезенными из Франции деликатесами и рассказывал удивительные истории про этот легендарный дом. И эпиграфом к повествованию служила обнаруженная им на оконном стекле малюсенькая надпись: «Сделано зэками».
Результатом такого репетиционного процесса стало первое наше совместное выступление. Случилось это в сентябре 2004-го на моем бенефисе в московском рок-клубе «Б2». По сути, это был большой рок-фестиваль, где я играл со многими своими друзьями и выступал со своей группой. По плану мы с Аксеновым должны были выступить после моего дуэта с Борисом Гребенщиковым. Но за полчаса до выхода на сцену БГ попросил меня: «Давай сыграем до Аксенова!» Борису явно захотелось, чтобы Василий Павлович послушал его песни. А потом сам послушал наше с Аксеновым выступление. И это было так символично и трогательно – два гениальных творца, символы разных эпох и поколений вместе, рядом на одном концерте... Я очень волновался, примет ли молодая аудитория Аксенова со стихами. Все получилось просто замечательно: великий писатель оказался прекрасным артистом, очень ритмичным и чутким к музыкальному сопровождению. Мы с барабанщиком Валерием Грошевым старались подчеркнуть музыкой тонкие психологические нюансы стихов. В результате получился интересный фри-джаз. После концерта я спросил у Василия Павловича: «Как вам удалось не стушеваться перед рок-аудиторией и так быстро овладеть ею?» Он ответил своей характерной улыбкой: «А у меня большой опыт преподавательской работы в американских университетах!»
Я очень рад, что весь этот концерт был снят на видео и впоследствии выпущен отдельным фильмом. А история с первым просмотром этой картины дома у Аксенова – до сих пор в моей коллекции самых дорогих воспоминаний. Дома у Аксенова мы с супругами разместились за красиво сервированным столом, пятым человеком в компании оказался старый друг семьи Аксеновых – писатель и джазовый коллекционер Владимир Мощенко. После чудесного ужина, приготовленного женой Аксенова Майей Афанасьевной – о ней можно говорить бесконечно, – мы разместились на диване и начали смотреть и слушать концерт. В фильме перед выходом Аксенова я представляю писателя рок-аудитории, говорю о нем много теплых слов. В этот момент Аксенов встрепенулся, вскочил с дивана и произнес прямо-таки по-мальчишески: «Майя, Володя! Смотрите, как про меня люди говорят! А вы все – Вася да Вася!» И после этого внимательно послушал все выступление и долго потом восхищался получившейся поэтически-музыкальной симфонией┘
 В высотке на Котельнической набережной: Василий Аксенов, Олег Сакмаров и Владимир Мощенко. Фото Киры Сакмаровой |
Таким образом, мы с 2004 года стали регулярно вместе выходить на сцену, где он великолепно читал свои стихи из романов, а я один (на флейте и саксофоне) или с друзьями аккомпанировал ему. Мы играли в Москве и Питере, выступали вместе на презентациях всех его новых книг, в том числе и книги «Вольтерьянцы и вольтерьянки» в московском клубе «Билингва». Василий Павлович сказал тогда, что у его сына Алексея есть фото – мы на сцене, а за нами Белла Ахмадулина и Борис Мессерер сидят. А на презентации романа «Редкие земли» Аксенов доверил мне не только на флейте поиграть, но и мои песни попеть. Я был счастлив, что он признал меня не только как музыканта, но и как автора, как поэта.
Незабываемый праздник Аксенов устроил 7 ноября 2007 года в Доме писателя, где он праздновал свое 75-летие┘ Там он снова читал свои стихи под музыку, снова мне довелось попеть для него, выступали великие писатели, блистателен был Михаил Козаков. А потом Василий Павлович пригласил самых близких в легендарный ресторан ЦДЛ – культовое место всей нашей литературной истории последних десятилетий. И там я на секунду почувствовал себя персонажем какого-то его еще не написанного романа.
А в декабре 2007 года, совсем незадолго до его инсульта, мы выступили вместе на презентации книги его стихов «В краю неведомых Фудзиям». Аксенов почти полтора часа читал, а мы ему с друзьями – Лешей Кравченко на гитаре и Валерой Грошевым на перкуссии – аккомпанировали. Какое счастье, что я организовал видеозапись этого концерта и многоканально записал звук на свой компьютер. «Материал получился очень интересный, можно будет сделать из этого уникальный поэтически-музыкальный фильм», – думал я тогда. А теперь понимаю, что это было, наверное, последнее концертное выступление в жизни писателя┘ От самих этих слов не по себе, невозможно представить, что Василия Аксенова уже нет рядом. А на экране он живой, гениальный, светящийся. Красивый, любимый всеми, навсегда молодой┘ В марте 2008 года мы должны были вместе поехать в целое концертное турне по Украине. Организаторы говорили, что все билеты проданы. Но Василий Павлович оказался в больнице┘ Борис Гребенщиков написал мне год назад, в день смерти Василия Аксенова: «Он был титаном старой закалки, таких больше не делают». Лучше не скажешь.
