Наталья Поваляева
Есть к чему ревновать.
Эдуард Мане. Олимпия. Музей Орсе, Париж
Режи Дескотт. Обскура/ Пер. с французского Т.Источниковой. – М.: РИПОЛ классик, 2010. – 496 с.
Франция, последние десятилетия XIX века. Невероятные научные открытия и технические изобретения, облегчающие на первый взгляд повседневную жизнь человека, – и социальные контрасты, достигающие порой гротескных форм. Новые веяния в культуре и искусстве; традиционно почитаемая публикой живопись, наполненная всеми красками, существующими в природе, – и наступающая ей на пятки фотография, дающая возможность – пусть пока и в аскетичном черно-белом колорите – навеки запечатлеть ускользающие моменты бытия. Успешная борьба с болезнями, ранее считавшимися неизлечимыми, – и первые робкие шаги в области психиатрии. В таком историческом антураже разворачиваются события романа Режи Дескотта «Обскура».
Слишком часто современные авторы помещают действие своих произведений в исторический контекст, чтобы на эту тенденцию можно было бы не обращать внимание. Безусловно, делается это не для того, чтобы (несколько перефразируем высказывание Джона Фаулза) написать роман, который забыл написать кто-то из писателей XIX века. Тогда для чего? Видимо, обращение к прошлому помогает современным авторам лучше понять то, что происходит сегодня. А еще диалог с прошлым позволяет вовлечь читателя в захватывающую интеллектуальную игру.
Еще одна тенденция, которую иллюстрирует роман Дескотта, – это повышенный интерес авторов детективной литературы к вопросам искусства. Впору вводить в оборот новый термин: «арт-триллер». Все, что необходимо для этого жанра, есть в романе «Обскура»: маньяк, охваченный болезненной ревностью к таланту, а еще больше – к славе великого художника-импрессиониста Эдуарда Мане, убивает молодых женщин и создает жуткие инсталляции, используя тела своих несчастных жертв. Волей случая в деле поимки маньяка главную роль играет молодой парижский врач Жан Корбель. Хотя возможно, что «случай» здесь лишь маскирует скрытые связи и закономерности: Жан в свое время готовился стать художником, отлично разбирается в технологии ручного производства красок; в юности будущий врач рисовал копию знаменитой «Олимпии» Мане, а отец Жана, владелец магазина художественных красок, был лично знаком с этим знаменитым художником. И так ли уж случайно то, что возлюбленная Жана, актриса Сибилла, внешне очень похожа на Викторину Меран, позировавшую для знаменитых шедевров Мане?
В тексте романа Режи Дескотт использует практически все составляющие того художественного кода, который был характерен для французского реалистического и натуралистического романа второй половины XIX века. Герой-врач, представитель среднего класса, по воле службы существует как бы на стыке двух миров, и поэтому картины домашнего уюта, с ужином в кругу близких людей и разговорами об искусстве, сменяются картинами социального дна. Как и положено врачу конца XIX века, он всем сердцем предан своему делу, но не может не видеть, что в своем развитии медицина явно отстает от техники и инженерии и чаще лишь временно облегчает страдания обреченных, а не излечивает их. Как и положено молодому человеку конца XIX века, он разрывается между чувствами и долгом, и желание жить достойно и спокойно вступает в конфликт с искушением рискнуть всем ради познания настоящих страстей. Прибавим сюда неторопливую описательность, внимание к деталям, обильные рассуждения героев о происходящих событиях, мотив роковых совпадений и мрачных предзнаменований – и получим классический роман XIX века. Однако все это – лишь элементы тонкой игры с читателем. То, что роман написан современным автором, видно и по той откровенности, с которой описана сексуальная жизнь героев, и по тому, как они реагируют на некоторые реалии своей эпохи. Так, вряд ли для человека конца XIX века была столь очевидна «асимметрия» прогресса, как очевидна она для молодого врача Жана Корбеля.
Как многие современные авторы, Режи Дескотт синтезирует в своем тексте элементы различных жанров. Это, несомненно, триллер, но с элементами социально-психологического романа, романа о художнике, любовного романа. И каждый читатель найдет в «Обскуре» свой персональный уровень чтения. «Обыкновенный читатель» (используем терминологию Вирджинии Вулф) будет следить за развитием полного тайн и жутких событий сюжета, а читатель-интеллектуал, несомненно, заинтересуется дискуссиями об искусстве и вновь задумается о том, как революция (а это слово несколько раз повторяется на страницах романа) в живописи, произведенная импрессионистами, изменила понятия людей о вечном и сиюминутном, а также взгляд на соотношение таких понятий, как традиция и новаторство.
