Мерцающий волк

– М.: Время, 2013. – 255 с.

«Всадники на турах, на златорогих оленях и грифонах промчались, прогрохотали по небу и исчезли в кровавой закатной пене. Там, в облачной дали, они сошли в семь великих курганов, и земля вокруг них стала священной». Если эти строки не испугали вас, то вам стоит задуматься о том, чтобы прочитать новую повесть Владислава Пасечника – молодого писателя из Барнаула, уже успевшего получить премию «Дебют». Если же вы ничего не поняли, то скорее всего не поймете и ничего из того, что происходит в «Модэ». Потому что все это произведение полно такими непонятными терминами, как «меч-дзянь», «князья-бивереспы», «аргамаки», странными именами вроде «Курганник», «Караш», «Ашпокай», «Инисмей», а героями являются различные оборотни, колдуны, волчата и еще Бог знает кто.

Они куда-то ходят, с кем-то борются, иногда разговаривают. И сложно понять, зачем они это делают. Жанр этого произведения определяют как историческую повесть. Сюжет таков: в 208 году до н.э. разгорается борьба двух воинственных народов – хунну и юэчжи. И тут появляется наследник престола хунну – Модэ, он стремится изменить судьбу своего народа, и юэчжи грозит полное истребление… Историзм здесь, видимо, в том, что такие народы, правда, существовали – хунну населяли Китай, юэчжи – Восточный Иран. Но помимо них в повести есть и вымышленные существа вроде оборотней и грифонов. И это уже похоже не на историческую повесть, а на фэнтези.

Автор вступительной статьи к книге Пасечника Яков Шехтер уверяет, что в прозе писателя реальность переплетается с мифом. На самом деле сложно определить жанр, в котором работает Пасечник. Понять все, что происходит там, – сложно. Поверить в то, что описывается (хотя бы просто представить себе эту картину), – еще сложнее. И едва ли можно отрицать наличие таланта у автора. И язык его, несомненно, хорош. 

Шехтер в своей вступительной статье к книге Пасечника приводит цитату из Набокова: «Литература родилась не в тот день, когда из неандертальской долины с криком: «Волк, волк!» выбежал мальчик, а следом и сам серый волк, дышащий ему в затылок; литература родилась в тот день, когда мальчик прибежал с криком: «Волк, волк!», а волка за ним и не было… Глядите: между настоящим волком и волком в небылице что-то мерцает и переливается. Этот мерцающий промежуток и есть литература». 

В этом мы убеждаемся во второй части книги, где заканчивается «Модэ» и начинаются рассказы. После сказочной повести мы вдруг резко спускаемся с небес на землю, только прочитав название первого рассказа – «Триптих о войне». В этом произведении автор рассказывает о судьбах трех совсем молодых ребят, которым пришлось пережить войну. И уже так много написано об этом, что сложно сказать что-то новое. Но Пасечник открывается читателям с другой стороны – в «Триптихе» все предельно реалистично. И кажется, что недавно призрачный волк уже наглядно виден нам.

Дальше идут рассказы, объединенные в цикл под названием «Сны нагорного кладбища». Отсылки к индийской и египетской мифологии, сюжеты о человеке, которого кондуктор приколола огромной булавкой к сидению в автобусе за то, что у него не было денег за проезд, о парне, пытающемся отделаться от мешка, который неожиданно взвалил ему на плечи незнакомец, о мужчине, держащем дома василиска… Поражает нестандартный подход автора, полет фантазии, удачное и лаконичное воплощение каждой идеи. Кажется, тут Пасечник нашел тот «мерцающий промежуток», о котором говорил Набоков.