Котенок

От кошек можно ожидать любого. Фото Владимира Захарина

В основе рассказов Александра Мамонтова всегда есть история. А придумывать истории могут далеко не все. Но именно их так любит читатель. Хорошая история должна быть жизненной, убедительной, логичной, но при этом не случайно, а скорее наоборот – поучительной. Высшая форма прозы – притча, когда простая бытовая история поднимается до высот философии. Именно к таким сюжетам стремиться Мамонтов. Его истории всегда просты, всегда жизненны, но в них всегда есть философский вывод. Нет-нет, автор далек от морализаторства, сам он этот вывод не делает – его невольно делает читатель. Мы предлагаем читателям газетный вариант рассказа Александра Мамонтова из сборника «Разговор по душам».

Михаил Хватов безо всякой натяжки мог считать себя состоявшимся человеком. К 37 годам занимать пост генерального директора крупного столичного рекламного агентства со всеми вытекающими отсюда последствиями – шутка ли! Да и внешностью нашего героя, как говорится, бог не обидел. Причем в любовных делах Михаил по праву слыл как рыцарем, так и эстетом. Поскольку женщин, приходивших к нему, он не только раздевал, но и одевал, если это можно считать одеждой, по своему вкусу.

В то, как две капли воды похожее на предыдущее, утро, Михаил, очень ценивший сбалансированность и отлаженность схемы своего существования как в пространстве, так и во времени, позавтракав и выпив всегдашнюю чашку кофе со сливками, собирался спуститься вниз, к ожидавшей его каждое утро в соответствии с занимаемой должностью служебной машине. Открыл дверь и увидел перед собой неизвестно откуда взявшегося серого котенка, явно полного желания, чтобы на него обратил внимание хозяин именно этой многогабаритной квартиры.

Михаил Хватов, решивший погладить котенка и ретироваться, вдруг увидел устремленный на него взгляд, который заставил внести коррективы в первоначальный план.

– Что же мне с тобой делать, бедолага? – обратился генеральный директор к четвероногому найденышу, когда тот очутился в квартире. В ее глубинах, к слову, мог затеряться не то чтобы котенок, а, например, целый слон. – Голодный, небось?

С провиантом у Михаила Хватова дела, в общем и целом, обстояли не худо. Вспомнив, что кошки любят молоко, он налил в блюдце до краев белой жидкости.

– Ладно, приятель, ты оставайся, потерпи до вечера, рыбками полюбуйся. Глядишь, там чего-нибудь придумаем, – виновато обратился Михаил к новому знакомцу. – Извини, брат…

В агентстве, сравнительно молодом, но весьма перспективном, были несколько удивлены неожиданной задержкой патрона: подобного доселе не случалось. А вокруг набирала обороты каждодневная производственная чехарда – звонки, подписи, встречи, переговоры… На время Хватов благополучно забыл, что живет он уже не один, что поселившийся в его доме четвероногий пришелец так и не был накормлен. Вспомнил об этом, когда самому подошло время вкусить даров Дионисия. А проще – пообедать. «Позвоню-ка я Татьяне, она ж кошатница известная. Приглашу разделить трапезу и к тому же посоветуюсь насчет зверя», – обрадованный своей находчивостью, подумал Михаил.

Надо сказать, вышеупомянутая Татьяна фантастически нравилась нашему герою: и внешне, и своим абсолютно неженским, в чем-то похожим на его собственный, умом.

– Привет, Хватов, рада тебя видеть!

– Как всегда, классно выглядишь, Танюша!

Михаил иронично рассказал о котенке, но Таня восприняла все всерьез.

– Ладно, разберемся, – напоследок покровительственно сказала она. И заодно порекомендовала для начала купить корм для котят, не забыв лоток и наполнитель для туалета.

В прихожей квартиры, которую он открыл, господствовал некий специфический запах, смутно напомнивший владельцу роскошных апартаментов, что сегодня он с туалетными принадлежностями явно запоздал. Но… квартирант опять посмотрел таким любящим взглядом, а потом так трогательно потерся о ноги и замурлыкал, что гнев был в предельно сжатый срок сменен на милость. Вскоре позвонила Татьяна. Проинструктировала по части наполнителя, лотка и прочего и, узнав про половую принадлежность котенка, спросила со смехом:

– Ну что, счастливый папаша, как сынка-то величать собираешься? Колись!

– Сынок, говоришь? Значит, быть ему Михалычем!

С появлением Михалыча Михаил не охладел к своей основной избраннице: он, как и прежде, с удовольствием отдавался ей. Но уже в отведенное время, в рамках подписанного им самим циркуляра. Она, всегда казавшаяся ему воплощением женского рационализма, поглощенного идеей самоудовлетворения и самоутверждения, при ближайшем рассмотрении оказалась очень хрупкой, ранимой и в свои относительно юные года много пережившей женщиной. С ней вместе Хватов будто бы снова проживал свою жизнь, вспоминая какие-то казавшиеся до этого забытыми напрочь эпизоды из прошлого. Он делился с ней своими планами, сомнениями, успехами. Она же, взяв Михалыча на руки и гладя его, казалось, впитывала каждое слово. Порой с неподдельным участием вставляя, всегда к месту, свое…

Михаил понял, что влюбился… и растерялся, не зная, что предпринять. Он снова, как в годы юности, испытывал муки любви и неуверенности в себе, страшась быть отвергнутым. Пусть и не видя для этого веских причин. Но – такова любовь. Любовь…

На следующее утро Михаил решил встретиться с Татьяной.

Она смотрелась прекрасно: высокая, стройная, как всегда безупречно одетая, с тем минимумом косметики, который, оттеняя достоинства женского лица, не превращает его в мольберт визажиста-экспериментатора. А главное – спокойная и уверенная в себе. Чего сегодня абсолютно нельзя было сказать о ее кавалере. Она заметила это сразу.

И тут Михаил, набрав воздуху, выпалил нечто официальное:

– Татьяна Константиновна, вы бы не хотели стать моей законной супругой и матерью Михалыча?

Последнее он добавил для подстраховки. – Влюбился я, понимаешь, на старости лет…

– Ну, до старости вам еще далеко, глубокоуважаемый Михаил Владимирович. Этакому-то мачо. Я тронута, правда, не знаю, что говорить, спасибо, наверное, Миш. А подумать до завтра можно? С мамой посоветоваться?

Через два дня Михаил Хватов ехал знакомиться с будущей тещей, добро которой на бракосочетание было получено. Дверь квартиры на седьмом этаже открыла маленького роста, худенькая, темноволосая женщина с добродушным лицом и такими же, как у дочери, карими пытливыми и чуть насмешливыми глазами.

– Не хотите ли чая, Михаил Владимирович? Свежезаваренного? – гостеприимно выспрашивала Михаила Тамара Александровна.

Неожиданно и осторожно в комнату вошла кошка серого цвета с немного отвисшим животом, намекающим на следы недавней беременности и на диво всем своим обликом чем-то страшно знакомая Михаилу. Да и вообще – перед ним была увеличенная копия его, Михаила, кота!

– Познакомьтесь, это наша Мусенька. Она у нас не так давно была мамой, пятерых родила. Четверых – соседям в доме раздали, а одного, котика, своего самого любимого, Танечка оставила, у нас жил. Потом кому-то отвезла. Я спрашивала, говорит, он в полном порядке…

– В полном, в полном, точно, – пробормотал ошарашенный, вдруг все понявший Михаил… Он не услышал звонка в дверь, не знал, что сейчас говорить, и почти машинально отвечал милейшей Тамаре Александровне. Но, что он знал сейчас точно, так это то, что до безумия любит ее дочь, самого тонкого и умного на свете человека. Кто наперекор всему подарил им обоим в прагматичный и циничный век добрую историю со счастливым концом…