Евгения Кулаковская
Птица кричит по-человечески. Виктор Васнецов. Сирин и Алконост. 1896. ГТГ
Борис Евсеев. Офирский скворец: Повесть. Журнал «Юность» № 1–3, 2015
«Офирский скворец» – история о нас и о нашем будущем, которое не все могут себе вообразить. Ось, на которой держится мировоззрение автора, невероятно оптимистическая. Невзирая на извороты и выкрутасы судьбы, герои все-таки приходят к пониманию важности и ценности «невещественного» бытия.
С первых строк повести мы наблюдаем игру звуковой стороны слов, таких, например, как «скворец» и «сквернавец». Схожесть звучания и несхожесть смыслов помогают автору точно разделить птиц и людей по качественным характеристикам: «низко-высоко». Люди по сравнению с птицами являются «низкими»: «Нынешний человек – пыль, грязь и скотские помыслы, ложное оппозиционерство и ни на грамм чистого искусства!»
В то же время птица кричит по-человечески, а одна из глав повести имеет символичное название: «Говорящие птицы, мычащие люди».
В начале повести действие происходит в смирительном доме, который и призван обуздать, «смирить» беспокойный характер одного из главных персонажей – Ваньки Тревоги, «колоброда», прожектера, талантливого рассказчика баек и историй: «Призывал Тревога российских и иностранных подданных основать новое государство на острове Борнео».
В характере реального исторического лица, Ивана Тревоги, мы видим смесь авантюризма с мечтательным, но и сильным духом. Символика фамилии героя раскрывается в различных образах, охватывает текст целиком, создает глубинный и ключевой смысл. Иван Тревога является одновременно процессом, состоянием природы и обозначением душевных смут. Имя-состояние выявляет также скрытую сторону характера героя: «Как же нам с тобой теперь существовать, Тревога? Без тебя скучно, с тобой страшновато». В целом же имя, как оттенок смысла, «тревожит» всех героев повести, являясь некоей предпосылкой «Офирского царства» – «Тревогинского царства».
Что делает Тревога на самом деле? Сочиняет прожекты и сказки, но делает это так красноречиво, что под его обаяние попадает сама Екатерина II, которая относит его преступления на счет молодости.
Борис Евсеев объясняет большое значение Ванькиного характера для истории России: «Часто одни только пролазы и темнилы подмогой русскому духу были. Двигали они наш дух вперед, воздымали его ввысь, наполняли творческой энергией. А сами потом в сторонке отдыхали. Хорошо, если все ими сделанное доставалось святым. А то ведь – чинушам!»
Своим характером озадачен и другой герой повести – Володя Человеев. В соединении этих двух героев, Тревогина и Человеева, мы получаем эмблему «тревожный дух человека».
«У меня характер странный, – жаловался Володя скворцу. – Русский-то он русский, но чего-то истинно русского ему вроде недостает. И главное, чую, не воспитать мне в себе это недостающее».
По мере движения сюжета мы погружаемся в «глубину текста», во все эмблемы автора, наполненные до края онтологическим содержанием.
Одна из знаковых эмблем – «узнавание тайного». Она объединяет разные сцены повести и совершенно непохожих друг на друга героев: скажем, ученого скворца и обер-секретаря Тайной экспедиции Шешковского.
Скворец в повести – птица-проводник и транслятор мыслей Ваньки Тревоги: «Взял и подучил скворца нести околесицу про Тайную экспедицию, про Голкондское да про Офирское царство...» А цель, которую преследует герой, – желание соединить времена: «Ванька скворца в Голосов овраг со своим подручным отправил. Чтоб там птицу для будущих времен сохранить. Дабы мог скворец в будущих временах против нынешнего правления свидетельствовать».
«Узнавание тайного» подчас оборачивается для героев несчастьями, например, «тайной комнатой» Шешковского. Эта комната олицетворяет муки подследственных и «любовь» к ним обер-секретаря: «Всех их люблю, до шпыня последнего! В их же мучениях их и люблю». Но неслучайно «тайная комната» ведет вниз, под землю. Возникает аллюзия погружения в ад.
Однако главная задача Шешковского – сокрытие мыслей времени и настоящей правды хода дел. Правда, в то же время очевиден его жадный интерес к словам скворца: «Сам истории про Офир слушать желаю!»
Другая яркая эмблема текста – Голосов овраг. Этот локус перемещения во времени, Борис Евсеев характеризует как «место сырое и место странное». Люди проваливаются в некую «расселину», а по возвращении уже не могут жить как прежде. Финал их трагичен: «Есть в овраге расселина! В каковую, по секретным записям, и татарские конники, и стрельцы сотнями, и дворцовая стража десятками, и обычный люд не единожды и не дважды проваливались. А потом – когда через двадцать, а когда и через сто лет – живы-живехоньки в Голосовом овраге обнаруживались».
«Возвращение времени» в повести неуместно и странно: «Не вернутся они по-настоящему. Здесь так уже бывало. Полусотня стрельцов провалилась когда-то. А через сто лет выступили те стрельцы наружу. Да только вскорости все померли. Не выдержали перемены лет».
Автор говорит о разных проявлениях расселины, в том числе и научном. «Расселина» – образное представление провала, щели. Она опасна тем, что не только издает голоса, забирает людей на долгие годы, но и хранит весь ненужный сор. Дана людям расселина за грехи, поскольку замедляет время, делает его невыносимым для человека, «медлительным», «кишкомотным». Таким образом, расселина является метафизически заполненной пустотой, в которой протекают уникальные временные процессы.
Обратимся снова к «офирскому» скворцу. Важной чертой является правдивость птицы: «Ни историческое прошлое, ни историческое будущее, как это повсеместно принято, скворец не перевирает!» От слов птицы персонажи вздрагивают, ежатся. Скворца постоянно воруют или он сам улетает. Кто только не ловит скворца: Шешковский и разыскатели Тайной экспедиции, Володя Человеев, актеры Театра Ласки и Насилия. Неподобающее отношение людей к священной птице и приводит к ее утрате.
Но остается Офир как преодоление любого фатального исхода. Это свет, который освещает даже мучения. Есть характеристики, без которых Офир невозможно вообразить. Это свобода, простор, широта. «Простор – есть воля! Воля – есть простор! Вольность России – в просторе великом. И свобода там же. Простор уничтожает любую несвободу».
В Офире – тонкие помыслы, радость эдемского единения людей и животных, отсутствие денег и власти: «Такое птичье-человечье, летучее царство самое приманчивое для русского человека и есть! Вот только где оно – пока никто не толком понял».
Становится ясно: повесть Бориса Евсеева «Офирский скворец» – о невещественной Земле, о неуловимой тайне, о силе незримого, об Офире, который находится то ли на границе разума, то ли в речах «офирского скворца», то ли в расселине времен. Но отражения Офира, погоня за ним и есть тот путь, который возносит нас над пустотой и бренностью мира.
Барнаул
