Розмарин лунный

У каждого своя весна и своя смерть...Жан-Франсуа Милле. Весна. 1868–1873 гг. Музей д’Орсе, Париж 

Новые тексты Михаила Бузника, безусловно, являются озарением, как и многие-многие другие его творения. Но внимательному читателю ясно, что на этот раз Михаил Бузник пошел еще дальше в своем мистическом контакте с миром и богом и создал новый тип озарения: не монологического, а полифонического. В его текстах слышны голоса  лирического героя, превратившегося в медиума и фиксирующего свободной строкой (не путайте со свободным стихом) свои видения вещей невидимых,  и многоголосый мир других людей, стремящихся преодолеть тяжесть земную. Я-повествователь следует известному правилу, которое гласит, что о «неясном нужно говорить неясным языком». Он лишь пунктирно намекает нам об очень непростых отношениях между человеческими существами, у которых есть имена и фамилии, у которых есть профессии и социальные роли, и сакрализует их, а также  всю повседневность при помощи лирических отступлений. Таким образом, форма нового озарения, созданная Михаилом Бузником, рождается на стыке лирического, эпического и драматического начал. Она синкретична, как древний и вечно обновляемый миф.

Александр Пронкевич

Михаил Бузник

Неожиданно встречаю в Питере на Литейном АЛИСУ: у меня есть друг Рокотов. Он удивлен ТВОИМ ПОРТРЕТОМ.

– Ну и что?

– Он космолог.

– Слезы у лилии увидел? – улыбается Алиса.

Я спешил на Невский. Мы расстались.

– Потаенная структура печали. 

В ней волновая

суть мира! – любит повторять Рокотов.

ПРЕДУТРЕННИЕ надлетные 

потоки неба,

теряющиеся…

Они ищут Алису! –

НАПИСАЛ АВТОР ПОРТРЕТА 

ПОКЛОНСКИЙ.

На обратной стороне доски с портретом

Алисы – портрет музы Питера, 

Ольги Берггольц.

Чья это работа?

Вчера в цвете прохладного камня 

Поклонский отразил ледники, которых уже нет.

Седьмую Бетховена у Кондрашина помню.

И БЕЗЗВУЧНОЕ СЕРЕБРО 

У ОРКЕСТРА – от великого дирижера.

РОКОТОВ: как бьется сердце Алисы?

Портрет Ольги Берггольц написан лет за 20 

до Алисиного. 

Глаза ребенка, нерожденного Ольгой, убитого во чреве

большевиками, вспыхивают в глазах Ольги.

КАК ВОЛНЕНИЕ ГОСПОДА – сгустки 

крови Ольги и Алисы написаны…

ВЕСНА – СМЕРТЬ! У каждого есть своя смерть – весна! – сказала Алиса в день кончины философа Вадима Львовича Рабиновича.

Кривизна надземных 

плоскостей – собирает свет

удивления красотой Алисы.

Когда Тарковский приехал в Тифлис к Параджанову, Сергей показал Тарковскому, КАК ПРАХ ПИРОСМАНИ в зеркальном отражении душ на горе Давида – ПРОБУЖДЕНИЕМ ЯВЛЕН.

Река не замерзла. Ведь рядом Алиса 

и свет Горний.

Рокотов ощущал, что есть портрет Алисы – и нет для него сил злых.

Рокотов вспомнил, как в детстве рисовал ПАРУСА, которые выхватывали мерзкое – находили для него бездну.

Встретил на Тверской Рокотова. 

Он ищет художника 

Поклонского, чтобы 

узнать у него координаты 

Алисы.

Когда логика невозможна: тесаные глыбы домов Парижа 

силе неба подобны.

Портрет Поклонского 

Алисы: северные лучи

нашли оттенки гиацинтов       

голландских в очертаниях ее 

плеч.

Вот он, праздник!

Тысячи пчел

злые сердца ранят,

ибо есть Алиса.

И опять праздник!

Без Алисы и печали и не 

умолимого утрата.