0
2966
Газета Проза, периодика Интернет-версия

18.08.2016 00:01:00

Лежа на рельсах

Вячеслав Харченко

Об авторе: Вячеслав Анатольевич Харченко – прозаик.

Тэги: семья, любовь, отношения, кот, дача, трамвай


семья, любовь, отношения, кот, дача, трамвай Вот кот. И что с ним делать? Фото Евгения Никитина

Трамвай

И вот он, тридцатилетний, неплохо одетый, лысоватый, вышел из трамвая и лег на рельсы.

– Вставай, – крикнула вагоновожатая, но он не встал.

Лежал на рельсах, смотрел в небо и о чем-то думал.

– Вставай, – повторила вагоновожатая и выпрыгнула из трамвая, закурила «Яву», сплюнула на землю и несильно пнула его ногой.

– Как тебе не стыдно, – возмущались пассажиры, – мы на работу опаздываем.

– Я тоже на работу опаздываю, – сказал он и повернулся на правый бок.

Несмотря на полдевятого, стояла удушающая июльская жара, летали стрижи, чирикали воробьи, в окнах сталинских пятиэтажек появились подсматривающие. Из московских фонтанов лилась и сверкала пьянящая влага, всем хотелось пить.

– Как тебя зовут? – спросила вагоновожатая и поправила выбившуюся на лоб прядь.

– Николай, – ответил он.

За трамваем образовалась пробка, и некоторые водители были не прочь раздавить Николая колесами, но объехать электрическую махину не представлялось возможным, поэтому они просто гудели и матюгались из открытых форточек.

– У меня мужа звали Коля. Придет с завода, поест борщ и футбол смотрит. Зато детей не бил.

– И где он? – спросил Николай и перевернулся на левый бок.

– Зимой 2006-го проходную прошел, а дома не появился.

– Я тоже хотел дома не появиться, а тут трамвай, – Николай приподнял с рельсов голову и посмотрел в глаза вагоновожатой. Глаза были серые, обыкновенные, а спецовка оранжевая. – Как твое имя?

– Зина. Хочешь, я тебе бутерброд дам?

В трамвае истерили женщины. Они требовали, чтобы мужчины стащили Николая, но мужчины не хотели с Николаем связываться. Может, он чемпион по боксу.

– Ты когда-нибудь море видел? – Зина наклонилась над Николаем и провела ладонью по его щеке.

– Один раз в детстве был в Евпатории, мама возила.

– Ну и как там?

– Чайки орут, волны бегут, альбатрос летает.

– Счастливый.

В вагоне оказалось три таджика. Они вышли наружу и стали о чем-то совещаться. Кто-то требовал вызвать милицию, но все понимали, что милиция не приедет.

– Может, скорую, – предположил ветеран с медалями.

Стали звонить в МЧС. Там посоветовали дать Николаю по морде. Позвонили мэру. Мэр был занят. До работы оставалось пятнадцать минут.

– Я никогда не думал, что жизнь конечна, – Николай посмотрел на часы и удивленно хлопнул ресницами. – Вот ты, Зина, думала, что жизнь конечна. Сидишь, сидишь, ходишь, ходишь, а получается, что жизнь конечна.

Зина затушила окурок о трамвай:

– У меня Стасик в этом году в десятый класс пошел. Говорит, хочу в институт на полярника. Где учат на полярника?

– Но если жизнь конечна, то смерть вечна. – Николай сел на рельсах и еще раз посмотрел на Зину. Потом он посмотрел на часы, встал с рельсов и сел в трамвай. Пассажиры расступились и ничего ему не сказали.

Зина села за руль и откусила кусок бутерброда. Потом нажала на рычаг, и трамвай, медленно разгоняясь, покатил по рельсам.

– Жизнь бессмысленна, – думала Зина.

На перекрестке постовой отдал честь. Дети перебежали дорогу. Николай смотрел в окно. Люди входили и выходили.


Феник

Выпивший муж пришел с работы в пятницу и громко позвал Марту с кухни:

– Послушай.

Под его пахнущей бензином и потом курткой кто-то ворочался и еле слышно пищал. Федор распахнул кожанку и достал маленького сморщенного котенка с огромными ушами-локаторами. Котенок дрожал и всего боялся.

– На бензоколонке подобрал.

– Он хоть к лотку приучен?

– Да вроде.

Когда котенка напоили молоком и накормили курицей, он забился в батареи, обблевал пол и описался.

– Ага, приучен, – проворчала Марта.

Марта сразу невзлюбила кота, потому что знала, почему Федя его принес.

Из-за этого ей постоянно казалось, что ночью кот поцарапает лицо или ляжет на горло, и Марта задохнется.

Теперь ей приходилось терпеть, что в темноте кот скачет по дому, тяжело сопит, ворчит, мяукает и дерет обои. Хорошо, что Феник быстро приучился к туалету, а то бы ей пришлось убирать за ним зловонные лужи и едкие липкие комочки.

Кот оказался обычным веселым питомцем. Он любил носиться за кисточками халата и воровать со стола колбасу, пугать заоконных голубей и шипеть на проходящих собак. Пару раз Феник загонял под диван обручальное кольцо Федора, которое муж неосторожно оставлял на прикроватной тумбочке. По вечерам котенок залазил Марте на колени и засыпал на них.

Но Марта все равно не любила кота, потому что понимала, что всем этим хотел сказать Федор. Мол, не горюй, все у нас будет хорошо, это просто недоразумение, жизнь наладится, вот тебе пока живая душа, чтобы ты не сидела дома одна в ожидании, когда я вернусь из рейса, а радовалась жизни, гладила его мягкую серую шерстку, дергала за хвост и усы.

Это Марте было не нужно и даже более того, кот постоянно напоминал ей унылость и бесцельность их совместной жизни, их глупого, никому не нужного брака, в котором не хватало главного.

Первый год после свадьбы было хорошо, и гнетущего и пугающего чувства не возникало, наверное, потому, что она и Федя думали пожить для себя. Но бесконечные поездки за границу в Турцию, Египет, Болгарию и Таиланд, если и могли развлечь, то ненадолго. После удовольствий наступала неумолимая горечь, тем более что врачи говорили:

– Вы абсолютно здоровы, все нормально, нужно потерпеть.

Масло в огонь подливало ворчание родителей. Родители Федора считали, что виновата Марта, а теща косо смотрела на зятя. При встречах, несмотря на то что родственники выказывали радость и доброе отношение, висело подспудное хорошо заметное напряжение, еще больше отравлявшее и так незавидное существование Марты.

А теперь еще этот кот. Что с ним делать?

В июне двенадцатого года в столице было жарко и дымно, горели торфяники, и Марта решила уехать с уже подросшим годовалым Феником на дачу, хотя дачей это назвать сложно.

Маленький полуразвалившийся кирпичный домик в небольшой деревушке Владимирской области. Крыша не течет – уже хорошо, вместо русской печки – электрические нагреватели. Правда, кругом озера и дремучие леса, чистейший воздух и несусветная красота. Встанешь утром, откроешь покосившееся окно нараспашку, а там надрываются соловьи.

Поначалу Феник всего боялся. Он сидел под столом на летней кухне и надсадно мяукал и выл, как брошенное на произвол судьбы существо. Марта брала его на руки, но ласки не помогали. Ужас бедного животного не проходил. Тогда Марта вынесла кота на улицу, и Феник прижался животом к земле и долго лежал в траве, поджав уши, а когда тень от быстрокрылого сокола промелькнула по земле, в страхе убежал в дом.

Но любопытство взяло свое. Уже через пару дней кот по-хозяйски бегал по огороду и ловил юрких полевок, вдоволь расплодившихся в компостных кучах.

А потом Феник исчез, пролез под забором и исчез, а приполз через три дня с прокушенной задней лапой. Огромное, кровавое отверстие толщиной с отвертку.

Марта скрутила кота в одеяло и отвезла в районный центр к ветеринару, который прописал антибиотики. Несмотря на то что Марта регулярно делал уколы, Феник лежал в центре кровати и медленно угасал, не брал в рот еды и практически не пил воды.

Иногда зачем-то кот вставал и, шатаясь, полз по нужде к лотку, будто в таком состоянии ему кто-нибудь мог запретить ходить под себя, но Феник зачем-то с трудом лез к лотку, а там, уже сделав свое немудреное дело, дрожа и мучаясь, закапывал свои пахучие причиндалы.

Помнится, это было двенадцатое июня. День независимости. Марта проснулась среди ночи от страха, что придавила во сне Феника. Она резко вскочила и посмотрела на кровать. Там, свернувшись и вжавшись в подушку, дрожал кот. Марта включила свет и наклонилась над мордой кота, как мать склоняется над спящим младенцем. Ей почему-то стало стыдно чувств, которые она испытывала или, точнее, не испытывала к Фенику. Она встала, открыла холодильник и достала кефир, потом намочила палец в густой белой жиже и поднесла к коту. Феник открыл глаза и шершавым, наждачным языком слизнул с мизинца мягкую кислую мякоть.

Марта в течение получаса все опускала палец в пакет, а кот медленно слизывал кефир с мизинца. Когда Марта убедилась, что Феник наелся, что он жив, что ему ничего не угрожает, она выключила свет, поближе легла к коту и уснула.

Федор не приезжал на дачу почти месяц, потому что был в рейсе, а когда появился, то кот уже немного оклемался. Он, конечно, еще выглядел не очень, но почему-то не сидел на месте, а постоянно хромал за Мартой, словно лопоухий щенок.

Когда Федя видел эту парочку, то говорил Марте:

– Ты любишь кота больше меня.


Комментарии для элемента не найдены.

Читайте также


РУСАЛ сделал экологию своим стратегическим приоритетом

РУСАЛ сделал экологию своим стратегическим приоритетом

Владимир Полканов

Компания переводит производство на принципы зеленой экономики

0
1461
Заявление Президента РФ Владимира Путина 21 ноября, 2024. Текст и видео

Заявление Президента РФ Владимира Путина 21 ноября, 2024. Текст и видео

0
3361
Выдвиженцы Трампа оказались героями многочисленных скандалов

Выдвиженцы Трампа оказались героями многочисленных скандалов

Геннадий Петров

Избранный президент США продолжает шокировать страну кандидатурами в свою администрацию

0
2448
Московские памятники прошлого получают новую общественную жизнь

Московские памятники прошлого получают новую общественную жизнь

Татьяна Астафьева

Участники молодежного форума в столице обсуждают вопросы не только сохранения, но и развития объектов культурного наследия

0
1968

Другие новости