Корни с клочьями мяса

Мать уйдет в глухую «несознанку», а то и обидится на черную неблагодарность дочки. Кузьма Петров-Водкин. Мать. 1919. Рисунок для журнала «Пламя». Государственный Русский музей, Санкт-Петербург

Прозу кинодраматурга всегда узнаешь по деловитой упругости изложения. Сценаристы –  прежде всего производственники. Для них пространные придаточные с нюансировками пейзажа, чувств героев – ненужная роскошь. Интрига, сюжет, диалог – вот их основные инструменты.

Сборник «Рассказы» – первое отдельное издание произведений Наталии Мещаниновой. Ей 35 лет, она соавтор сценариев к важным фильмам отечественного артхауса «Еще один год» режиссера Оксаны Бычковой и «Аритмия» Бориса Хлебникова, а также – сценариев к своим картинам «Комбинат «Надежда» и «Сердце мира» (последняя вот-вот будет показана в основном конкурсе главного смотра отечественного кино – «Кинотавра»; в нем же участвует фильм Алексея Федорченко по сценарию Мещаниновой «Война Анны»). Про «Сердце мира» пока ничего не скажешь, а остальные, в общем-то, мелодрамы, хотя «подложка» в них настолько фонит, что многие кинокритики причисляют их к корпусу «кино социального беспокойства». Это истории молодых мужчин и женщин, которые выясняют отношения. На отношения не могут не влиять внешние факторы 2010-х годов, например, такой: у женщины намечается и даже уже «прет» карьера, а мужчина просто «таксует» («Еще один год») или буксует («Аритмия»). В фильме Мещаниновой-режиссера «Комбинат «Надежда» женщины вообще основные действующие лица, они проявляют чудеса изобретательности в том, как перебраться из гибельного Норильска на материк, на Большую землю и зажить там по-человечески, вдали от смертоносного никелевого комбината.

Первая женщина в жизни любого человека – мать, и именно отношениям с ней посвящены «Рассказы» Мещаниновой. Это такая советско-постсоветская мать, в дом которой мужья приходят и уходят, а дети должны «стакан воды в старости подать».

Наталия Мещанинова. Рассказы. – СПб.: Сеанс, 2017. – 128 с.

«– Мама, может, ты останешься еще на пару дней? Год не виделись…

– Да что ты… У меня там кизил цветет, помидоры надо поливать, там грядки, там лучок, там…

– Мама, приедешь летом?

– Каким летом? Там помидоры-огурки созревают, там пчелы, куры, там…

– У меня, мама, – летом съемки, кастинги, экспедиции, репетиции, монтажи, футажи…

Короче, ма.

Суть в том, что мы друг другу не нужны».

Когда читаешь «Рассказы» Мещаниновой, на память приходят сюжеты еще одного современного театрального и кинодраматурга и режиссера Василия Сигарева. Ад семьи, где ребенок – заложник маминой дури. Где отец – необязательная и переменная единица. Где вообще ребенку надо выживать своими силами, и не факт, что удастся выжить. Сигарев – с Урала, Мещанинова – с Кубани, до их поселков и станиц омбудсмены не доходят. Что говорить, до них и прокуроры доходят только после резни, подобной той, что произошла в Кущевской… Рафинированную аудиторию «Сеанса» «Рассказы» Мещаниновой наверняка обжигают. Не надо даже задавать автору специального вопроса, на сколько процентов рассказы автобиографичны. На много процентов, если не на все сто. В какой-то мере это психотерапевтическое «прописывание» травм, это возможность сформулировать и задать хотя бы на бумаге яростные вопросы матери. Всем ясно, что ответов не будет. Мать уйдет в глухую «несознанку», а то и обидится на черную неблагодарность дочки. Очень уж далеко ушла дочка – и географически, и ментально.

Бывает, авторы, разбираясь со своим прошлым на публике, впадают в психологический эксгибиционизм, их переполняет адски серьезное сочувствие к себе. Так вот, рассказы Мещаниновой ничего общего не имеют с такой модной литературной формой, как «откровенности пост». Во-первых, они пропитаны самоиронией, несмотря на страшноватые обстоятельства жизни рассказчицы. «Я купила общую тетрадь, поставила дату на первой странице и написала, как Лора Палмер: «Дорогой дневник…» Дальше было непонятно, че делать». Во-вторых, откровенность тут не того свойства, когда чернуху рационально извлекают на свет ради произведения эффекта. Про что «Рассказы»? Про то, что человек способен оторваться от корней, – но оставляя клочья мяса на этих самых корнях. И в «местах отрыва» раны не зарастут, так и будут ныть всю жизнь.

Когда вышел фильм «Комбинат «Надежда», Мещаниновой задавали вопросы, много ли от нее самой в героинях – девчонках из Норильска, которые одержимы мечтой уехать из родного города и тем спасти себя (в Норильске мало кто доживает до старости). Она отвечала, что, безусловно, желание вырваться из родной, но душной среды ей ох как знакомо. В «Рассказах» эта тема спасительного побега из старой жизни нашла продолжение и подтверждение: «Мне нужно исчезнуть отсюда. Навсегда! Все это – не про меня. Все, что окружает меня, мне противно. Свадьбы, дети, собаки – это не про меня. Если я не уеду в ближайшее время, тоска меня сожрет». И горькая констатация, уже с позиций человека, сделавшего выбор: «Уезжая в Москву, я проехалась танком по чувствам многих людей. Но меня это не трогало. Больше не трогало». Еще чуть-чуть – и пафос, но в том-то и дело, что Мещанинова знает дозу, как в аптеке. Из впечатлительной отроковицы, писавшей дневник а-ля Лора Палмер, вырос человек умный, несентиментальный. А болезненный и всякий другой материал собственной жизни пошел в топку творчества. И эти «Рассказы», и фильмы, к которым причастна Мещанинова,– каждый раз события. Потому что – из себя.