Безграничный пограничный

То ли явь, то ли сон… Рисунок Александра Мильштейна из книги

С отдельными главами «Аналоговых машин» Александра Мильштейна внимательные читатели ранее могли познакомиться на страницах нескольких бумажных и сетевых литературных журналов России, Украины и Эстонии. А не так давно разрозненные картины наконец-то выстроились в правильную линию – роман вышел отдельным изданием. Слово «картины» неслучайно: уже вторая книга писателя проиллюстрирована им самим. При этом каждая из глав произведения вполне может жить отдельной жизнью.

Первые две главы во многом кажутся автобиографическими. Автор не сразу решает, от какого лица вести повествование: все-таки главный герой – «я» или Славик Сосновский? «Рабочие» размышления и писательскую «кухню» Мильштейн не думает прятать. Признавая, что «текст и так очень вязкий», он выбирает третье лицо, хотя встречающиеся в начальных главах флешбэки приводят к мысли: автор говорит в них о советском детстве и юности. Школьник топчет газету с портретом Брежнева, его отец пытается «поймать» западные радиостанции, молодежь слушает БГ и «Черный кофе».

Александр Мильштейн. Аналоговые машины. – Киев: ФОП РетiвовТетяна, 2018. – 248 с.

В сюжетах последующих глав больше вымысла, однако злободневной реальности тоже немало. Глубокий образ – поезд, идущий по российско-украинской границе, в котором персонаж никак не может найти собственное место – проводники разных вагонов гоняют Славика туда-сюда по составу. А дальше – то ли явь, то ли сон. То ли даже двойной, сложносочиненный сон, что вполне характерно для Мильштейна: герой едет в поезде, и при этом ему снится, как он едет в поезде. История с задержанием персонажа на границе и дело о контрабанде поддельных лучших друзей девушек на сон вполне смахивают. Состав уедет без него…

Персонажи, как видно, взяты из жизни, их отдельные действия тоже словно копируют действительность, однако все вместе не поддается объяснению. Постоянное для писателя сочетание четырех языков, почти поэтические поиски рифм-параллелей, внезапные диалоги с читателем – это, безусловно, отвлекает от хода повествования. Но, наверное, в случае с Александром Мильштейном сюжет не главное. В конце концов, провести литературный поезд из пункта А в пункт Б способен любой писатель-реалист. А вот потерять по пути героя и снова его обрести, сделать несколько крутых поворотов и проехать там, где нет и никогда не было даже намека на рельсы, а также превратить пограничный железнодорожный состав в аналог «Летучего голландца» может уже не каждый.