Ни границ, ни запретов

Все живое – не в агрессивном междоусобии, а в неопробованном мировом единстве. Ольга Лобанова. Хор. 2011

Ромка – герой «Рассказов о Ромке и его бабушке». Автор рассказов – Софья Агачер. Это псевдоним; настоящая русская фамилия отставлена, когда рассказчица решила покинуть Россию и переселилась на Запад.

Почему уехала? Или ей мало дала Россия? Белоруссия, еще неотделимая от России? Успешно закончен в Минске Мединститут. В Москве – аспирантура. Диссертация, ученая степень…

О том, как организовались эти новые миры и куда идет освобождающаяся энергия – все мысли подрастающего внука, кареглазого подростка Ромки. То есть речь о том, чего нам всем ждать в будущем.

Первая характеристика наступающего чаемого мира – этот мир должен быть единым. «От Москвы до Чикаго», далее везде. Ни границ, ни запретов! Никогда человечество еще не мыслилось таким единым, как теперь, в эпоху отказа от мировых войн. Границы настежь! Путешествуй куда хочется. Упивайся маршрутами. Иногда в устах Ромки эти главы читаются как поэмы. Например, о поездке к умным китам, что обитают у западного побережья Мексики…

Софья Агачер. Рассказы о Ромке и его бабушке. – М.: Галерия, 2018. – 244 с.

Вторая черта мироздания, чаемого в мечтах и грезах: оно будет эмоционально едино. Люди и животные живут ведь в домашнем согласии. Кошки и собаки – само собой, в полном единодушии с людьми. И тут же – какие-нибудь близживущие еноты. Или дельфины. И вообще все живое – не в агрессивном междоусобии и борьбе за место под солнцем, а в не опробованном еще мировом единстве всего сущего.

Ромка, ты чего хочешь?

«Я хочу, чтобы у каждого был друг».

Это мечта… И это смысл бытия.

И наконец, третья черта взыскуемого благоденствия – переменившееся каждодневье.

Советское детство и юность все еще вспоминает Ромкина бабушка Софья. «Во Дворцах пионеров воспитывали только звезд – а родители от зари до зари были на работе или просиживали часами на партийных, профсоюзных и иных собраниях, делая вид, что творят историю».

А сегодня?

Сегодня – «будний, предпраздничный день, и Капитолий (в канадском Лансинге. – Л.А.) живет своей обычной жизнью: в залах идут многочисленные заседания комиссий…».

Я подозреваю, что и участники этих нынешних заседаний уверены, что творят историю.

Что в сознании Ромки остается от оставленной России с ее неимоверно трудным для изучения языком? Воспоминания о раннем детстве? Или ощущение новой реальности?

Я думаю, и то и другое. По контрасту. И по неразрывности.

Но к делу! Вот бабушка Софья, идя в губернское правление, по давней привычке собирается заказать пропуска себе и внуку.

Внук успокаивает:

– Бабушка, не волнуйся, ты же идешь со мной!

И ведет бабушку! А потом сам идет по правительственным апартаментам, как хочется.

Тут, в собственном кабинете, и застает малолетнего гостя губернатор. И вместо того, чтобы вызвать дежурного охранника и отправить Ромку за пропуском куда следует (как было бы в советскую эпоху), хозяин кабинета начинает дружелюбно расспрашивать мальчишку о его делах… И Ромка не удивляется – в новую эпоху это в порядке вещей.

Не этот ли чаемый порядок вещей побуждает Софью Агачер оставить Минск и Москву и получить в качестве места жительства (и творчества) Чикаго, а затем весь мир?..