Разговор с Лениным

Кто только не привидится в операционной… Исаак Бродский. В.И. Ленин в Смольном. 1930. ГТГ

Распоротый пиджак

Погода была отвратительной. Яростные порывы ветра швыряли в лицо снежную крупку, а если Парамонов отворачивался, снег тут же набивался за воротник, таял и ледяными струйками стекал по спине.

Шел третий час ночи. Парамонов возвращался из гостей от своего друга – художника Круглова. На улице не было ни души. Парамонов миновал Музей изобразительных искусств им. Пушкина и спустился на Кремлевскую набережную. Неожиданно кто-то окликнул его:

– Товагищ! – Парамонов остановился. Из темноты на свет фонаря вынырнул странный человек небольшого роста, с желтым лицом, словно он недавно переболел желтухой, и одетый совсем не по погоде. На нем был старомодный костюм и галстук в белую горошину. Но самым интересным было то, что незнакомец как две капли воды походил на Ленина.

– Пгостите, товагищ, – вежливо обратился он к Парамонову. – Нет ли у вас иголки и нитки?

– Нет, – растерянно ответил Парамонов и поинтересовался: – А зачем вам ночью иголка и нитка?

– Пиджак зашить, а то задувает, – ответил незнакомец и показал ему спину. Пиджак был аккуратно распорот сверху донизу.

– Владимир Ильич? – неуверенно произнес Парамонов.

– Да, – ответил Ленин и протянул ему ладонь. – Ульянов.

– Парамонов. – Он пожал Ленину руку и почувствовал, какая она холодная и твердая. – А что вы здесь делаете ночью?

– Домой иду, – просто ответил Ленин. – Вы что, не знаете, что эти негодяи-демокгаты откгыли в Музее Пушкина советский зал? Пгямо гядом с египетским залом. Пагазиты, пегетащили меня туда вместе с сагкофагом. Вот, пгиходится по ночам бегать в мавзолей.

– Зачем? – не понял Парамонов.

– Э, батенька, – печально вздохнул Ленин. – Я пголежал там больше 80 лет. Скучаю. Хогошая была квагтигка, отдельная, со всеми удобствами. Видно, кому-то из ваших нынешних вождей пгиглянулась.

Тут Парамонов вспомнил некоторые подробности бальзамирования вождя мирового пролетариата и, смущаясь, поинтересовался:

– А как же вы?.. У вас же мозгов нет...

– Это у вашего пгавительства мозгов нет! – наскоком ответил Ленин. – А мои пгеспокойно лежат в Институте мозга Академии наук и пгекгасно себя чувствуют. Эх, батенька, если бы я мог достать свои мозги, давно бы уже пегебгался к товагищу Ким Иг Сену или, на худой конец, к Хо Ши Мину. Кстати, товагищ Пагамонов, может, вы мне поможете их укгасть?

– Украсть ваши мозги? – растерялся Парамонов. – Нет, Владимир Ильич. А если поймают? Посадят же.

– Тгусите, – презрительно проговорил Ленин. – Я, как вы, навегное, слышали, сидел не один газ, а все еще бодг и кгепок.

– Так это ж какие были времена, Владимир Ильич, – попытался возразить Парамонов. – При царе-то, я читал, полегче было сидеть.

– Не то читаете, батенька! Не то! – погрозил ему пальцем Ленин. – Вот ведь «Как нам обустгоить габкгим», навегное, не читали? – Парамонов ответил каким-то неопределенным жестом, и Ленин осуждающе покачал головой. – То-то. Ну, да ладно, мне пога. А то там эта сушеная вобла – египетская мумия, навегное, уже настучал на меня стогожу.

В это время мимо них быстрой походкой прошел человек, удивительно похожий на Троцкого.

– Лев Давыдович! – вслед ему крикнул Ленин, но тот лишь махнул рукой и скрылся в густой тени дома. – Видели! Опять эта пгоститутка Тгоцкий что-то задумал!

– Как? – опешил Парамонов. – Он же вроде бы похоронен в Мексике.

– Какая газница, где кто похогонен, – ответил Ленин и вдруг с досадой произнес: – Ступайте, товагищ Пагамонов. Ступайте. Вас давно ждут в опегационной. – Ленин поднял две половинки воротника, сделал пару шагов, обернулся и с лукавой улыбкой погрозил ему пальцем: – А иголку с ниткой мне все же в Пушкинский пгинесите. В зале незаметно за штогу на подоконник положите.

– Хорошо, Владимир Ильич, – ответил Парамонов и очнулся. Он лежал в ярко освещенной комнате на жестком столе. Рядом с ним суетились какие-то люди в белых халатах и в марлевых повязках. Парамонов сразу вспомнил, что попал под электричку, но первые слова, которые он, очнувшись, произнес, были:

– Я разговаривал с Лениным!