Боже, я тот самый археолог

Одна из вещей, в которых я схож с чайками: меня тоже привлекает все высокотехнологичное, современное, интересное. Аркадий Рылов. Чайки. 1910. Киевский национальный музей русского искусства, Украина

В книге много любопытных авторских самопризнаний, вот психолого-лингвистическое: «Тогда сесть за благо в первый ряд счел я (как приятен язык с произвольным порядком слов предложении в)». А вот орнитолого-психологическое: «Одна из вещей, в которых я схож с чайками: меня тоже привлекает все высокотехнологичное, современное, интересное». Про чаек, любящих все современное и высокотехнологичное, – для меня ново, а вот то, что все проходит, имена забываются, цветы вянут, звезды гаснут, – мысль, мягко говоря, знакомая: «Рекорды – Гиннесс, футбол – ФИФА, цветок – роза, смерть неизбежна». Именно сожаление об исчезающем мгновении – главная мысль книги. Или главное чувство, что в случае с поэтическим мироощущением, которое у Вячеслава Курицына присутствует, по сути, одно и то же. Гонимое суетой, но прорывающееся вечное сожаление о необратимом, вызывающее вечную печаль: «Велосипедистов, нескончаемо плывущих по миллионам экранов меж синих гор, мимо прекрасных замков, вдоль железнодорожного полотна или линии фронта, мы видим сверху, лиц не разглядеть, те ли это, что были вчера, или уже другие...»

Вячеслав Курицын. История мира в пяти кольцах– Москва-Екатеринбург: Кабинетный ученый, 2019. – 244 с.

А вылавливается разное, и вовсе не только про футбол. Вот про мгновение, остановленное с помощью селфи: «Меж тем мгновение спущено нам по инстанциям не для того, чтобы сушить-мариновать его на зиму. Ракурс дан тебе, для откровения и осмысления…» Или – неожиданные ассоциации: от ягуара к... Герцену. «Организаторы Олимпиады в Рио признали, что идея привлечь к эстафете дикого зверя была ошибкой»; «У Герцена, – рассуждает далее Вячеслав Курицын, – в «Кто виноват?» в центре сюжета Любонька, незаконнорожденная дочь помещика Негрова». Вы спросите про связь Любоньки и ягуара, автор ответит: как и ягуара, ее никто не спросил, хочет ли она попасть в другую среду. Автор, кстати, конечно, помнит, что родители самого Герцена не состояли в браке и он не получил фамилии отца, будучи (да простят меня историки) в некотором роде тоже Любонькой. Герой (автор), водя курсором по спортивным новостям, параллельно курсирует (каламбур случаен) «от рюмочной к рюмочной», подобно Веничке из поэмы «Москва–Петушки», погружаясь в измененную реальность, но тут же и отвергает ее: «Многие думают, что в этом есть элемент метафизики, иная реальность… Ну она иная, глупо спорить, если годами-то пить без антракта, конечно, она иная, только вот замкнута сама на себе, и никакого там выхода к богу нет, с какой буквы его ни пиши, из этой наждачно-шагреневой пазухи./ Ловушка!»

Но вообще-то, несмотря на выловленные новости, казалось бы, должные вызывать смех читателя (у кого-то и вызовут), книга грустная. История мира, показанная через спорт, не радует. Бытует ныне точка зрения, что именно социальные сети наконец открыто выявили тотальную человеческую глупость. Вячеслав Курицын этот постулат не опровергает и тот набор курьезных, грубых, нелепых фактов и высказываний, которые он извлек из информационного потока, дополняет мнением бывшего владельца одного из клубов, считающего, что, к примеру, в футболе «большое количество идиотов на всех позициях, от вратарской до форвардской...». Книга грустная еще и потому, что жестко показывает власть шоу-бизнеса, которому, как пишет автор, не интересен «универсальный» спортсмен, остающийся в тени, хотя именно «десятиборцы – главные герои легкой атлетики», не интересен чемпионат мира – 2019 по шахматам среди слепых, а нужны только «гипертрофированные» новости. Грустная еще и потому, что большой спорт и вред здоровью так или иначе синонимы. Драматично обыгрывается в книге и ее название «История мира в пяти кольцах»: «Чемпион Бразилии Густаво Коррея Гарсез и инструктор Гильерме Баштуш Падилья были частью группы из 28 человек, которые изображали в воздухе пять олимпийских колец. Спортсмены упали, Падилья скончался на месте, а Гарсез – в больнице».

Да, ничего не поделать с сиюминутностью спорта: «Будут обновляться таблицы, биться рекорды, продолжаться и обрываться хитровыпуклые статистические серии, одни команды набирать мощь, а другие опадать, как осенние листья...» Но именно в спорте, как показывает Курицын, особо отчетливо проявлено низкое (примеров в книге предостаточно) и высокое, тот же патриотизм: «Вторая ракетка мира Рафаэль Надаль пожертвовал миллион евро в пользу пострадавших от октябрьского наводнения на его родной Мальорке» и «лично поучаствовал в разборе завалов и уборке грязи».

Но, дочитав книгу, я почему-то несколько дней вспоминала не спортивную ленту, а печальную новость про исчезнувший наскальный рисунок в пещере Тузуксу (Хакасия): «В данное время люди, бывавшие в пещере, утверждают, что никаких наскальных рисунков не видели, но известно, что археологами г. Новосибирска в начале 1982 года наскальные рисунки были найдены. Из-за наплыва туристов в 80-е годы и небрежного отношения к пещере велика вероятность, что их просто испортили надписями и грязью». И – комментарий к этой новости Вячеслава Курицына: «Боже… Это я тот самый археолог...».