Кира Сапгир
|
|
Кажется, что автор каждый раз примеряет разные маски. Александр Головин. Баута. Неизвестный. 1917. Эскизы костюмов к драме М.Ю. Лермонтова «Маскарад». Санкт-Петербургский музей театрального и музыкального искусства |
Театр начинается с вешалки. Отзыв о книге – с рассказа об авторе. Итак, Владимир Батшев (р. 1947) – писатель, поэт, издатель и один из основателей поэтического объединения СМОГ. В 1966 году был сослан в Сибирь на пять лет «за тунеядство», а на самом деле – «за диссидентство». В годы перестройки был представителем издательства «Посев» в России. В январе 1995 года эмигрировал. Живет во Франкфурте-на-Майне, более 20 лет выпускает русскоязычный ежемесячник «Литературный европеец». А с 2004-го издает ежеквартальный толстый журнал «Мосты». Согласитесь, в наш виртуальный век бумажное издание – настоящий подвиг! Дон Кихот литературы в изгнании, Батшев выпустил четырехтомник «Сто лет русской зарубежной поэзии», не так давно увидел свет третий том составленного им многотомника «Сто лет русской зарубежной прозы», на подходе и том четвертый. У Владимира Батшева более 25 книг. В их числе жизнеописания генерала Андрея Власова и поэта Александра Галича. Из недавних произведений – роман «Потомок Вирсавии» и сборник «Один день Дениса Ивановича».
«– Интересно, Федор Михайлович этой же дорогой поднимался?
– Достоевский?
– Ну да. Проиграется внизу в казино, и наверх. К церкви ползет. Карабкается из последних сил. Приползет, упадет у икон и прощения у Господа просит. Господь милостив – простит. А Федор Михалыч снова вниз.
– В казино.
– Куда же ему еще, болезному – туда».
|
|
Владимир Батшев. Один день Дениса Ивановича. 14 рассказов и этюдов разных лет.– Франкфурт-на-Майне: Литературный европеец, 2019. – 160 с. |
«Но Иван еще ничего не знает. И до Нобелевской премии 12 лет». Судя по всему, для Владимира Батшева Иван Бунин – идеал, чуть не наваждение. Его имя нет-нет да и мелькнет в том или ином его этюде.
Порой кажется, что писатель хочет силой воображения побороть злую судьбу иных прототипов, волей автора ставших персонажами. Так, в «Свидании в июне» им воссоединены герои «не нашего времени». «Он» – современник автора. «Она» – до времени инкогнито. Сюжет представляет собой фантазию на тему «развилки Судьбы»: «Мы давно живем в Чили. С тех пор, как из Европы перебрались в Южную Америку... По ночам моя жена кричит и просыпается от страшного сна. Она не может вспомнить, кто она и где находится». И постепенно туман рассеивается. Проступает контур героини, Марины Великой, которую автор спасает от гибели Вымыслом. Вымысел всегда стремится стать реальностью. Хотя каждый раз обнаруживается, что это невозможно, между ними непреодолимая грань. А кажущееся псевдоподобие реальности – раскрученная в обратную сторону спираль.
Непростые новеллы и этюды, которые Владимир Батшев писал в разные годы, составляют единую цепочку. Каждое звено, по сути, эхо предыдущего. По законам обратной перспективы в сборнике «Один день Дениса Ивановича» от сюжета к сюжету мелькают облики, блики, лики. Кажется, что автор каждый раз примеряет разные маски. А порой надевает на маску лицо: («Осенью на берегу»): «В том сентябре я, словно Набоков (sic! ), жил в отеле на берегу Средиземного моря...»
Ну а Денис Иванович, тот, что на обложке книги? О нем повествуют два рассказа, как бы делящие книгу ровно пополам. Герой, Денис Иванович, – эмигрант, люмпен-интеллигент, живущий на социалку (социальное пособие), тот самый «маленький человек» пришедший из «больших романов» XIX века.
Для каждого сюжета автор выбирает особый стиль. И в рассказах о «Денисе Ивановиче», например, повествование строится на ерническом «повторе» солженицынской стилистики: «В восемь часов утра, как всегда, пробил колокол на католической кирхе... С утра Денис Иванович стал подсчитывать, на чем сэкономить. Если он все лето будет ходить без носков, то сэкономит десятку... А на десятку, что сэкономит, купит себе летние сандалеты... У старых стерлись каблуки. Поставить новые – 15 евро. Дешевле новые купить...» В стиле «Нравов Растеряевой улицы» написан трогательный рассказ о Терезе, «девушке для радости», которая становится на чужбине правозащитницей, выступающей за социальную справедливость.
Напомним, что Владимир Батшев – выпускник сценарного отделения ВГИКа. Лукавые полупрозрачные полумаски, полуузнаваемые персонажи, с которыми автор, поэт-прозаик, «живет», делают его прозу зримым киносценарием. В новелле «Массовые сцены» во время съемки «на натуре» военных эпизодов, героя, случайного прохожего, затягивает в зловещий мираж – реальную войну:
Ополченцы проходили мимо.Как насквозь.
Они хмуро и безнадежно уходили
вперед.
Словно их посылали на убой,
как в 1941-м.
Надо сказать, что званием «писатель-эмигрант» Батшев гордится – как титулом. И все же, как кажется, не стоит ему принижать коллег лишь за то, что они-де не пишут «за бугром». И, думается, не пристало тонкому стилисту, коим является Батшев, иногда опускаться до фельетона времен застоя: «Российские консульства – гнезда шпионажа и нравственного разврата, угнездятся и раскинут мерзкие щупальца во все стороны побережья. Шикарные виллы на горе перестанут быть шикарными, новые русские построят еще шикарнее. Появятся названия улиц на русском языке. И российская серость заполнит золотые пляжи... вытравляя запах моря и радости, превращая все вокруг в цвет предательства, пьянства и воровства». Но не надо о грустном. Не лучше ли бесшабашно катить по бунинским стопам, на пикапе с бубенцами, вместе с автором, его спутницей жизни и когортой собратьев по перу к испанскому теплому морю (рассказ «Как я был нобелевским лауреатом Иваном Буниным»)? Пожелаем автору и его новой книге счастливого плавания и благополучного прибытия в читательскую гавань.
Париж
комментарии(0)