Будни сибирского леса

Хитрая птица синица.  Фото Pixabay

Солнце начало клониться к закату, когда послеобеденный сон медведя был прерван назойливым чириканьем где-то поблизости. Медведь прекрасно знал, чей голос его разбудил, и так же прекрасно понимал, что утихомирить это крылатое создание вряд ли представляется возможным. Потому он просто перевернулся на другой бок и попытался вспомнить, что ему только что снилось.

Однако вскоре медведь понял: на этот раз ему так просто не отделаться.

– Я ему что, голубь почтовый? – с трудом уловил он часть нескончаемого монолога. – Будто у меня других дел мало!

Медведь приоткрыл глаза и потянулся, издав нечленораздельное рычание. Пушистая синичка-альбинос сидела на ветке дерева прямо над ним и, не замечая лишних ушей, продолжала жаловаться белке. Та на весь лес славилась ангельским терпением, а потому вынуждена была время от времени выслушивать лесных жителей и выполнять их просьбы. Впрочем, сама белка никогда не высказывала недовольства и вообще непонятно как относилась к роли плакательной жилетки и палочки-выручалочки в одном флаконе.

Вот и сейчас белка безропотно выслушивала синичий щебет, одновременно с этим сортируя припасенные на зиму орешки.

– И вообще, если он все сам лучше всех знает, зачем помощи просит? – продолжала синица. – Сам бы и управлялся, раз такой управленец.

Тут до окончательно проснувшегося медведя дошла причина шума.

– Опять из-за лесника буянишь, – без лишних вопросов заключил он. – Что на этот раз?

– Лучше не спрашивай, не хочу об этом говорить! – Вопреки этому заявлению синица всем своим видом показывала, как ей не терпится еще раз поделиться своим возмущением. – Сначала просит письма в соседние леса разносить, теперь ему еще и не нравится, как я их пишу. Я тут не птица-секретарь, у меня другие обязанности…

– Стоп, стоп, так разносишь или пишешь? – Медведь понял, какой ошибкой было просить разъяренную синицу что-то объяснить. Это нереально примерно настолько же, как и пытаться помирить птичек из его любимой Angry birds с зелеными свинками.

– И то, и другое, и вообще даже не в этом дело, а в отношении. Мне скоро в теплые края улетать, а он специально нагружает, чтобы не успела все доделать. А если не доделаю… А-а-а-а-а-а-а-а-а…

Еще немного, и вопли синицы перешли бы в ультразвук. Медведь поморщился и закрыл лапами уши.

Поняв, что никто ее не слушает (белка оперативно воспользовалась ситуацией и ускакала по своим делам), она немного успокоилась. Медведь вздохнул с облегчением.

– Просто птичка наша недавно со своим дятлом разошлась, а хотела вместе с ним лететь, – по секрету шепнула пробегающая мимо лиса, дожевывая где-то раздобытый сыр.

«Ага, теперь понятненько», – медведь мысленно потер лапы в предвкушении интересной дискуссии. Вслух же заметил:

– Так значит, ты у нас снова свободная птица?

Он был рад перевести разговор на свою любимую тему.

– Вот только не говори «я же предупреждал», – синица фыркнула и отвернулась, но улетать не собиралась. – Все равно отвечу то же самое, что и всегда: я еще слишком молода и хочу пожить в свое удовольствие.

Медведь, который сам уже был давно и прочно женат, ехидно заметил:

– И сколько еще ты будешь слишком молодой? Пока внезапно не станешь слишком старой?

– Отстань! Мне нравится делать что хочу и ни от кого не зависеть.

– Угу, а потом мы от этой независимости страдаем.

Медведь достал ягоды из припрятанной заначки и лениво стал их жевать. Заметившая это мышка, которая до сих пор тихонько сидела в норке, выскочила наружу и тоже прихватила пару ягод. Медведь же все равно не против.

– Миш, ну в самом деле, оставь ты ее в покое! – пискнула она. – Нравится ей так жить – так пускай живет, тебе-то что?

– Да пускай, – нет, тут медведь слукавил, ведь ему доставляло особое удовольствие при каждом удобном случае учить жизни юную птичку. – Вот только одиночество делает нашу синичку слишком буйной.

– Ну, а что, надо же оправдывать звание боевой синицы, – мышка со смехом юркнула обратно в норку.

А где-то вдалеке раздался свист лесника, не слишком успешно пытающегося подражать птичьему пению.

– Птиц, это, кажется, тебя, – кивнул медведь.

Синица лишь нахохлилась.

– Не полечу я никуда, перебьется.

Но свист все продолжался, из-за чего синица громко и смачно припомнила в подробностях всех родственничков лесника до седьмого колена. После этой тирады притих даже медведь, не ожидавший такого от мелкой птички.

– А он ведь не отстанет, – рискнул он наконец прервать воцарившееся молчание.

Синица вздохнула, но с места не сдвинулась. Только пробормотала себе под клюв: «Нету меня тут. Не-ту, все, улетела на юга, заведу там дружбу с попугаями!» Она прекрасно понимала, что рано или поздно придется полететь к зануде-леснику, но хотела еще немного покапризничать. Только предвкушение предстоящего отдыха не позволяло настроению окончательно испортиться.

Медведь не выдержал первым. Ему и самому было что обсудить с лесником, так почему бы не замолвить словечко и за синицу?

– Если не вернусь через час – вызывайте подкрепление.

С этими словами он скрылся за деревьями. Лишь хруст сломанных веток возвещал на весь лес, куда он направился

Синица взлетела на макушку ели, проводила медведя долгим взглядом. Прощебетала:

– Ты такой добрый, миша…

И тут же, опомнившись, поспешно огляделась по сторонам. Если кто-то услышит – потом будет еще долго не спрятаться от разговорчиков. А ведь она ничего такого не имела в виду, что они могли бы себе понапридумывать! Нет-нет – и еще раз нет!

Синица отряхнула перья и слетела вниз, на опустевшую поляну. То есть это она так думала, что опустевшую, – спрятавшихся в прикрытой травой норе лису и барсука со стороны невозможно было заметить.

– Спорим, мой план сработает? – ехидно поинтересовался барсук, подмигнув.

Лиса, которая всегда с удовольствием поддерживала его проделки, все-таки решила уточнить:

– А если проиграешь спор? Готов опять соленой водички напиться, как в прошлый раз?

– Да без проблем, – с готовностью согласился барсук. – Она вкусная, между прочим!

– И охота тебе подставляться? Неужели заняться больше нечем?

– Значит, так надо, – барсук загадочно прищурился и не стал объяснять свой коварный план по переключению внимания ветреной птицы с медведя на других особей мужского пола. Иначе такими темпами медведь может поиметь совсем ненужные проблемы в семейной жизни, а уж такого барсук как лучший его друг допустить никак не мог.

Лисе оставалось только неопределенно фыркнуть и продолжить наблюдать за синицей.

Та сначала попыталась избавиться от мыслей о медведе, которые в последнее время слишком уж часто стали приходить в ее белокурую голову. Именно из-за них, а вовсе не из природной вредности и желания всегда оставлять за собой последнее слово (хотя и без этого не обходилось, если говорить честно) она каждый раз вступала с медведем в нескончаемые дискуссии, в которых не было и не могло быть победителя.

Синица не смогла придумать ничего лучше, кроме как переключиться на выданное лесником еще вчера задание рассортировать обломанные недавним ураганом ветки и осыпавшуюся листву. Наверняка именно за отчетом по его выполнению лесник и вызывал ее к себе в хижину, и если бы медведь не отправился первым – не видать бы ей долгожданного отдыха. Хороший, добрый миша, вот не был бы еще таким вечно поучающим занудой. И не был бы женат…

«Ну все, хватит!» – одернула себя синица, поняв, что по рассеянности едва не отправила очередной высохший лист в кучу к непригодным для дальнейшего использования веткам. Нахохлилась, как будто уже наступила зима. Впрочем, судя по все чаще норовящему отправиться в спячку медведю, ждать осталось недолго.

Последние листья в стопке почему-то оказались кленовыми, хотя кленов в этом лесу отродясь не бывало, насколько помнилось синице. Это заставило ее внимательнее приглядеться к тонким изящным прожилкам, в которых при должной сноровке можно было прочесть: «Вся правда о птицах Таиланда, которую вам стоит знать», – на первом листке, который синица отбросила в сторону, издав недовольный писк.

«Волшебные трели пересмешников и яркие наряды попугаев – незабываемые впечатления от посещения тропических островов», – второй лист был смят острыми когтистыми синичьими лапами и отправился вслед за первым.

– Что я тебе говорила? – Лиса в предвкушении развлечения пододвинула лапой солонку. – Синица у нас хоть птичка и ветреная, но такими предложениями ее не заинтересуешь.

– Да погоди ты! – остановил ее барсук, до последнего не признающий поражений. – Лучше посмотри.

В этот самый момент синицу посетила шальная мысль: «А что я, собственно, теряю?» Она ловко поймала клювом поднятые ветром в воздух отвергнутые всего пару минут назад листочки и забрала в свое гнездо, твердо решив изучить их повнимательнее.

Впереди было две недели полной свободы, о которой птичка так давно, уже целых полгода, мечтала. Никаких писем, никаких лесников, а главное – никаких медведей. 

Томск–Санкт-Петербург