Эротические приключения, которые не приносят счастья

Марина Брагина. Метафизика души. – М.: Ridero, 2019. – 350 с.

И этому изображению современности со всеми ее в основном издержками служат все художественно-стилистические средства, употребленные автором, способ изображения людей, их внутреннего мира, поведения, их морали, наконец. На страницах книги Брагиной изображены именно современные люди и современная жизнь со всеми ее атрибутами, положительными, а чаще негативными сторонами. Именно такова главная героиня – эстрадная, скорее кафешантанная, певица Танюшка, самая обыкновенная, заурядная молодая женщина, не наделенная никакими особыми дарованиями, с ее серией не очень удачных и не очень счастливых романов и замужеств, всегда почему-то, по прихоти судьбы, заканчивающихся смертью ее избранников, ее эротические приключения и переживания, которые в результате так и не приносят ей желанного счастья. Ее внутренняя неприкаянность, ее метания между сумбурной, очень сложной Москвой, почти европейским Минском, украинской деревней, откуда она родом, и солнечным Ереваном и его горными окрестностями – все это, по замыслу автора, и призвано показать «метафизику» души героини в совокупности с многочисленными бытовыми, жизненными реалиями, но главным образом в сочетании с тем мистическим элементом, который имеет большое значение в художественном строе романа Брагиной. Поэтому повествование приобретает порой явственный сказочно-фантастический характер. Но с нашей точки зрения (быть может, мы и ошибаемся и не настаиваем на своем мнении), эти мистические вкрапления выглядят порой несколько искусственно и нарочито, на наш взгляд, они иногда не вполне органически связаны с общим развитием сюжета – но такова, по всей видимости, была исходная авторская художественная сверхзадача, если употребить известный термин Станиславского, и в таком случае, пожалуй, и не поспоришь.

Поэтому возвышенно-романтический строй повествования с элементом сказочности, хотя в героине и окружающих ее людях – мужчинах, которых она любила, ее подругах и знакомых, иногда случайно ею встреченных, – романтического нет ровным счетом ничего, может быть, как нам представляется, оправдан только тогда, когда мы читаем пластически-выразительные, надо признать, описания природы или когда видим в тексте романа литературные реминисценции. Все это подкупает своей искренностью, взволнованностью и, мы бы сказали, непосредственностью авторского чувства. И это во многом именно то, что когда-то в 1858 году Чернышевский определил как «диалектику души», делая критический разбор ранних произведений Льва Толстого, – но только, разумеется, в несколько ином смысле.

Все остальные герои романа обрисованы очень резкими и выпуклыми чертами, диалоги в нем также вполне выразительны, однако некоторые грубые внелитературные слова и речения, которые порой позволяет себе употреблять автор, тем самым отдавая, быть может, невольную дань не самым лучшим проявлениям современной словесности, по нашему мнению, просто лишние и ненужные.