Сапфир в эпоху стразов

Творческая интеллигенция обернулась собранием приспособленцев, трусливых куриц. Фото Евгения Никитина

Александр Мелихов – автор книг «Провинциал», «Весы для добра», «Исповедь еврея», «Горбатые атланты, или Новый дон Кишот», «Роман с простатитом», «Нам целый мир чужбина», «Чума», «Красный Сион», «Любовь-убийца» и др. Романы «Нам целый мир чужбина», «И нет им воздаяния», «Свидание с Квазимодо» входили в короткий список премии «Русский Букер». Кроме того, Мелихов – лауреат Набоковской премии Союза писателей Петербурга (1993), премии петербургского ПЕН-клуба (1995), премии правительства Санкт-Петербурга (2006) и др. Недавно стал лауреатом Премии имени Фазиля Искандера. Как раз за роман «Сапфировый альбатрос». Мнение «искандеровского» жюри (а это Евгений Попов, Марина Кудимова, Борис Евсеев, Лола Звонарева, Герман Власов, Евгения Декина) разделяет Валерий Попов: «Роман трагический, но заражающий энергией». Критик Ольга Кучкина благодарит «…за погружение в иронико-философский мир романа. Манит свобода, с какой автор переплетал выдуманное и реальное, сочиненное и записанное за жизнью. Радует, что приглашена в великолепное пространство мысли и чувства на равных правах с этим оригинальным писателем».

Разбросав на столетие время действия романа, Мелихов трогательно хранит другое единство – места. Трагически значимого для нашей литературы: писательский дом на канале Грибоедова. В 1934 году надстроив два этажа в здание, когда-то принадлежавшее придворным музыкантам, въехали ленинградские писатели: Зощенко, Каверин, Шишков, Соколов-Микитов, Шварц… более 60 семей. Здесь жили, гостили Герман, Форш, Козаков, Житков, Слонимский, Вечтомова, Томашевский, Эйхенбаум, Ахматова, Бродский.

В «наши дни» персонаж Феликс, ультралиберальный литератор, назвал этот дом «курятником на канаве». Здесь советская власть собрала для удобства присмотра всю творческую интеллигенцию Ленинграда, каковая обернулась собранием приспособленцев, трусливых куриц, радующихся насыпанному пшену и покорно идущих «в ощип».

Александр Мелихов. Сапфировый альбатрос. – М.: Время, 2023. – 480 с.

Выбор «материала» для изготовления альбатроса кажется почти вычурным, однако не случаен. Сапфир: синева небес и предельная твердость. Сапфир идет не только на украшения, но и производство бронестекла, тут уже почти буквальное совпадение с названием одной из книг Мелихова: «Броня из облака».

На виртуозном старте романа несколько многофункциональных предложений одновременно указывают на время действия и, как у Ивлина Во, виражами диалогов представляют характеры героев лучше любых описаний:

«Голос по-прежнему надменный с прорывами плотоядных ноток, когда появляется возможность произнести что-то оскорбительное:

– Вам там тоже мозги промывают этим коронавирусом?

– Как везде, я думаю.

– И ты веришь, что нашу власть волнует наше здоровье?

– Я думаю, ей спокойней, когда мы здоровы».

Но и переходя от звонкого реализма к тягучей мистике, действо романа все крутится у подъездов писательского дома: набережная канала Грибоедова, 9. Занятно, что точку сосредоточения и московского «писательского курятника» фантазия Булгакова связала с тем же многострадальным именем. Только из погорелого «московского Грибоедова» спасения и доброго слова удостаивается лишь один и то – под условием бросить писательство, «стишки»… а взмывший из ленинградского – альбатрос несет на своих крылах оправдание всех несчастных «интриганов, приспособленцев», выживших в 1930-е или удостоившихся «Последнего адреса». Так сегодня в литкругах называют настенные мемориальные таблички репрессированных писателей…

«Альбатрос был сапфировый, как сгустившаяся к зениту предосенняя синева, и, завернувшись в могучие угловатые крылья и опустив свой гоголевский клюв, старался не видеть постыдной сцены, в которой ему приходилось участвовать…

Но когда он уверился, что мы ему больше не опасны, он резко взмыл вверх и через несколько мгновений слился со сгустившейся к зениту синевой.

А мы исчезли».