Сталин и арбузы

Лишь бы не было дефицита арбузов. Борис Кустодиев. Татарин, торгующий арбузами. 1923–1924. Русский музей

Сталин проснулся, как обычно, около 11 часов, пару раз повернулся, но залеживаться не стал. Уселся на жесткой кровати, протер глаза. Надел махровый халат, прошел в ванную, побрился опасной бритвой, чуть подправил усы. Переоделся в белый костюм, внимательно осмотрел себя в зеркале, одернул френч и вышел в сад. Тут же, словно невидимки, за спиной появилось два охранника, держались на расстоянии. Одним глазом глянул вокруг и с удовлетворением отметил, что зашевелились кусты, что-то зашуршало за забором. Значит, безопасность на уровне. Иосиф Виссарионович приучил себя к короткой прогулке перед завтраком, особенно приятной, когда лицо ласкал легкий утренний бриз с моря. Зеленую дачу под Сочи он жаловал, но долго жить там не мог, тянуло в горы, на озеро Рица, да и соображения безопасности диктовали перемену мест. Вся аллея была усажена розовыми кустами и кипарисами, мелкая щебенка трещала под мягкими сапожками. Навстречу уже шел Афанасьев Сергей Федосеевич, личный охранник и помощник коменданта дачи, за ручку вел девочку лет шести.

– Здравия желаю, товарищ Сталин! Это моя дочка Маринка.

– Здравствуйте, Сергей Федосеич! И ты, Мариночка, здравствуй!

Сталин пожал руку охраннику, он привык здороваться за руку со всеми товарищами по партии, включая охрану. Марине тоже нежно пожал ручку, подошел к розовому кусту, сорвал цветок и протянул его девочке.

– Красавицей будешь, когда вырастешь!

Пошел дальше, Афанасьев с дочкой следовал рядом.

– Ну что, Сергей Федосеич, дефицита арбузов в этом году не будет?

– Никак нет, товарищ Сталин, зреют нормально.

– Это хорошо! А то у нас многие жалуются на дефицит, письма в ЦК пишут…

– Страна у нас такая, товарищ Сталин, писать любит, благо все грамотные стали. Девочка тем временем норовила сорвать еще одну розу, но отец ее удержал. – Пусть рвет сколько хочет! – приказал Сталин. – Вам что, жалко? Детям ничего нельзя жалеть, ведь коммунизм строим.

– Так точно, товарищ Сталин!

А Сталин подумал о дефиците в стране. Этот проклятый дефицит преследовал его, почему плохие урожаи? Почему колбаса только в Москве, почему не хватает одежды? Кто виноват? Да, это он отменил НЭП, введенный великим Лениным, многие коммунисты взбунтовались – ведь Ленин писал, что «НЭП – это всерьез и надолго». Разве не он, Сталин, разогнал троцкистов и старых большевиков, утопистов, верящих в мировую революцию? Это и есть ленинский стиль, не случайно вождь революции назвал его «чудесным грузином». НЭП всегда существовал, как мина замедленного действия, разлагающая весь народ. Даже преданные партии коммунисты начали шляться по нэпманским ресторанам, жрать устрицы, пить и тискать публичных девок, не говоря уж о беспартийных гражданах, возмечтавших о реставрации буржуазных порядков. Смердящая система НЭПа была уничтожена им, Сталиным, как порождение частной собственности и свободного рынка. Лучше дефицит во всем, чем возрождение капитализма со всеми его пороками! Истинный революционер должен быть аскетом, как Рахметов, если потребуется, спать на гвоздях и не опускаться до благополучия мещанина. Вот и его дача скромная: жесткая кровать, рабочий стол, никаких картин и разных финтифлюшек. Презирал и карал генералов, вывозивших из поверженной Германии дорогие картины, шикарную мебель и шубы, даже славный полководец Жуков получил за это и прочие грехи по заслугам. Да, овеянный славой герой войны! Но и на солнце есть пятна. А на солнце товарища Сталина имеются пятна? Сколько угодно, но не для публики. Страна не может жить без вождя. Сам всегда любил и пел: «Добьемся мы освобожденья своею собственной рукой!» Но это блажь, сладкая манная каша для масс. Какое освобождение без сильной руки лидера?

Подчиненные знали его привычки и стиль жизни, копировали по мере сил и глупости, некоторые на своих дачках картины Шишкина из «Огонька» вырезали и к стенкам пришпилили, мол, любуйтесь, какие мы скромные, какие антибуржуазные! И все страх! Перед кем? Да перед Сталиным и партией. Страх – движущая сила истории, увы, просмотренная Марксом. Страх бросает целые народы на смерть и на подвиг, на создание новой жизни, но и на несусветные мерзости вроде фашизма. Кто сказал, что мы выиграли бы эту жуткую войну без страха навсегда лишиться очага и всех радостей жизни, без страха попасть в Смерш, как дезертир и предатель, без страха перед тенью великого Сталина?

– А у нас не будет дефицита арбузов? – отвлекся от своих мыслей Сталин.

– Никак нет, товарищ Сталин, – перепугался охранник. Иосиф Виссарионович улыбнулся в ответ и пошел завтракать, а папа с дочкой спустились к морю. Поедая гречневую кашу с молоком, Сталин из окошка наблюдал за парой и вдруг вспомнил о своей «хозяйке» Светланке. Как она там? Выросла, влюбляется во взрослых мужиков… в распущенных. Недосмотрел, нет времени на воспитание. Поручил все нач. охраны Власику, а он с одним сыном Васькой не справляется. Но сын все же не дурак, прошел войну как боевой летчик, генерал, хотя и с дурным характером. Руки до него не доходят, руки великой и трудной страною рулят. А сын пьет. Была бы жива Надя, нежное существо, сумасбродное, дернуло же ее застрелиться… Он помрачнел, но взял себя в руки.

Тем временем Сергей Федосеевич с дочкой стояли на берегу и смотрели, как начинался небольшой шторм. Волны набегали и убегали, словно играли друг с другом, камешки не успевали высыхать и поблескивали под солнцем. Покрикивали чайки, взметаясь к небу, растолстевший буревестник беззаботно грелся на берегу, погруженный в самого себя и важный, словно царь птиц. Недалеко располагался пляж, предназначенный для избранных друзей, особенно вождь жаловал маршалов Ворошилова и Буденного, соратников по Гражданской войне, они располагались в гостевом доме. В этот раз на пляже уже делал зарядку Буденный, методично двигал руками, приседал и подпрыгивал вместе со своими роскошными усами. Затем маршал сбросил трусы, вышел на небольшой дебаркадер и смело нырнул в море. Разумеется, пляж был изолирован и абсолютно безлюден, стесняться было некого, так уж повелось, что мужчины предпочитали купаться голыми. Сам Сталин купаться не любил, на пляже не бывал, в трусах и тем более голым его никто никогда не видел. Марина с интересом смотрела на обнаженного маршала, но отец утянул ее в другую сторону.

– Папа, а кто такой товарищ Сталин?

– Долгий разговор… но это большой человек…

– Папа, а ты большой?

– Конечно, большой… но по-своему.

Нашла, моя любимая, с кем сравнивать. Жизни ведь почти не видел. Бедная деревня на Полтавщине, отец погиб на германской войне, кормила мать с помощи коровенки. Призыв в армию, затем предложили в НКВД, окончил спецкурсы, парень был здоровый и мускулистый, поручили заниматься охраной. Довелось охранять Сталина на Тегеранской конференции, где тот встречался с Рузвельтом и Черчиллем, это великая честь. Большой ли он, папа, человек? Никогда не думал об этом. Может быть, большой, а может, и маленький. Против судьбы не попрешь. Но человек, и при важном деле. К партизанам во время войны забрасывали для скрытной ликвидации одного предателя, орденом наградили. Да и сейчас на даче забот по горло, особенно когда сам Сталин приезжал. Обеспечение высококачественными продуктами с обязательной дегустацией в целях пищевой безопасности, чистота помещений, постоянный ремонт, поддержание в порядке сада с ценными деревьями и клумбами и, наконец, фруктово-огородное хозяйство, к которому вождь имел особое пристрастие. Особенной заботы требовали клубника и малина, не говоря уж о бахче с арбузами, которые своего рода экзотика для Кавказа.

Завтрак подали, как только Иосиф Виссарионович уселся за стол. Ни клеенок, ни скатертей не любил, простое дерево ближе натуре и душе. С удовольствием начал с мацони, съел для здоровья овсянки, равнодушно прожевал куриную котлету, прописанную доктором, и потянулся к медной турке с кофе по-восточному. Истинно наслаждался, смаковал каждый глоток, попутно просматривал срочные телеграммы, уже стопкой ожидавшие его на столе. Глаз был наметан, быстро выдергивал нужное и требовавшее решений. Внешние дела подождут, пока наша армия в Европе, никто не пикнет. Правда, в странах народной демократии много проблем, надо укрепить коммунистов, да и процессы над противниками не помешают. Трумэн, конечно, серый мышонок, недалекий, но опасный, английский премьер Эттли явно уступает умному Черчиллю, все сделает под дудочку США. Внутренние дела посложнее, надо подумать. Встал, отер салфеткой усы и снова вышел на воздух. Охрана ожидала на скамейке.

– А где Маринка?

– К подружкам побежала, скучно ей со мной, товарищ Сталин.

– Что ж, и моей молодежи со мною скучно, Сергей Федосеич. Проедем, товарищи, на бахчу, как там наши арбузы?

Небольшая бахча располагалась недалеко, но потребовался автомобиль. Зрелые, большие и средние, маленькие, почти крошечные недозрелки. Последние и начал полоть Иосиф Виссарионович.

– Посмотрите, Сергей Федосеич, на эти недоспелки, почти все гнилые, очень напоминают Каменева и Зиновьева. Зиновьев, конечно, известный болтун, а с Каменевым я сидел, весьма приличный человек. С нами еще Свердлов Яков сидел, я ему как-то в шутку в похлебку плюнул. Все смеялись.

Он разломил прогнивший арбузик и бросил на землю. Взял большой арбуз, приложил к уху, постучал.

– А это Троцкий! Смелый и спелый, но перебродил, ох, как перебродил со своими амбициями. Носился с мировой революцией, а что она? Ленин тоже ее поддерживал, но передумал, а этот Лев – карьерист и перебродивший раскольник! Впрочем, мои соратники тоже далеко не арбузы, за исключением Кирова, убитого врагами народа. Калинин, Каганович, Хрущев и Ворошилов – мелкие ягоды, а Микоян вообще оппортунист и армянин. Был приличным арбузом Молотов, но жена Полина Жемчужина подвела, спуталась с сионисткой Голдой Меир, попала под опеку органов, всегда верных линии партии.

Да что этот охранник понимает в политике? Разве ему понять, что вождь остался в одиночестве, соратники переродились или предали. А за всем нужен глаз да глаз. Вдруг космополиты ожили, разные там Морганы и Вейсманы, отечественные, тьфу, кибернетики. Мало композитора Шостаковича, сочинявшего сумбур вместо музыки, или злопыхателя Зощенко с развратной Ахматовой, так академик Марр еще учение о новом языке придумал… Они все думают, что я вцепился во власть, но ведь не раз просил об отставке. А кто раскритиковал оперу «Великая дружба» Мурадели, восхвалявшую товарища Сталина? Зарубите на носу: генеральный секретарь и сподвижник Ленина думает только о Стране Советов. Вроде бы на что ему эти арбузы? А ведь думает о них, даже при ближней даче в Кунцево бахчу завел, арбузы с нее поставил в гастрономы № 1 на Смоленской и № 2 на Дзержинского. И это не блажь: надо умножать посевные площади страны и обеспечить народ хлебом и фруктами.

Уже заходило солнце, дул ветерок, и все было прекрасно.