Путешествие по старым дневникам

ЮРИЙ ПЕРОВ пресловутому "широкому читателю" известен меньше, чем того заслуживает. Перов, конечно, а не читатель. Чего заслуживает читатель - неизвестно никому. Сразу скажу честно: книгу я прочла залпом. Все два тома. Первый дочитывала с сожалением. Второй - с нетерпением. Читала везде и в любом положении: в метро, на работе, в постели с любимым. В метро, правда, весь первый том приходилось стыдливо прикрывать рукавом пышную кустодиевскую красавицу на обложке. Ко второму тому девушка слегка образумилась, упрятавшись в тень балдахина, что не помешало ей, однако, кокетливо выставить на всеобщее обозрение аппетитную грудь.

Девушка-то собственно на самом деле толстушкой не была. У кого повернется язык назвать толстухами рослых, дебелых наших красавиц, за которыми очередь из заморских женихов тянется аж до самых Курил? А если девушка еще и сексуальна непомерно (что при пышной комплекции естественно), то жизнь ее, катясь клубочком по двадцатому веку, не может не насобирать на себя всего, чем богато пересыпана история нашей страны. И совершенно логично, что история эта будет восприниматься ею через призму собственных любовных приключений.

Юрий Перов ли несет ответственность за бессонные ночи русских женщин и печаль в глазах любимого. Очень хочется поддерживать мимолетную иллюзию, что авторский ход, традиционный зачин - мне вот позвонила дама, принесла рукопись. Вот вам - подлинная история Марии N. Пускай будет так - действительно, обнаружилась талантливая во всех отношениях женщина, бескорыстно создавшая этот труд в назидание подружкам (правда, в чем назидание, и не сообразишь) - как бы там ни было, неопределенность эта, безусловно, придает книге шарм.

Книга между тем превращается в шараду - не менее увлекательно разгадывать бесконечные шарады, пытаясь узнать в очередном любовнике "прекрасной толстушки" Известное Всем Лицо (т-с-с-с┘). Почти всегда тайна эта шита белыми нитками, но уши веселящегося автора так явно торчат надо всеми этими тайнами, что воспринимается повествование скорее как забавная игра читателя с самим собой. И, узнав очередного деятеля (политики, искусств, et cetera), радуешься, как дитя, отгадавшее что-то типа "сто одежек и все без застежек". Кстати, неплохой девиз для героини романа с библейским (ну конечно!) именем Мария.

Скептики, наверное, не замедлили бы обозвать роман "дешевой любовной поделкой для домохозяек", не будь он написан по-настоящему хорошим, добрым языком, знакомым нам по прозе шестидесятых. Благодаря этим ребятам шестидесятые годы для нас, даже не живших тогда, - остаются синонимом вечной юности с присущими ей радостью, оптимизмом и влюбленностью в жизнь, какой бы она ни была. И обязательно - мягкий юмор. Не в виде какого-нибудь гэга, неуклюже пришпиленного к ткани повествования, но в виде фона, обволакивающего слова, легкой самоиронии как способа жить и выжить.

Так и втягиваешься в эту жизнь, напрочь забывая о том, что жизнь эта чужая, возможно, придуманная. Читаешь с упоением, как старые дневники, случайно обнаруженные на антресолях, переживая заново все свои ошибки и радости, упираясь то и дело невидящим взглядом в стену перед собой - на губах блуждает глупая улыбка, по щеке течет дурацкая слеза┘ Прошлые обиды превращаются в нынешние радости. Радости осознания того, что все это было, черт возьми, с тобой, и это главное! Были поцелуи, были сумасшедшие ночевки в горах, были обезьянки на капоте белого "Альфа Ромео", были разочарования и надежды, и Феникс рассыпался каждый раз только для того, чтобы восстать из пепла вновь. Впрочем, о чем это я? В романе этого нет. Есть другие ночи, другие поцелуи и другие разочарования. Но, впрочем, так похожие на то, что было у каждого из нас в благословенные годы юности.

Вот так, со смехом и слезами, прошли по мне сразу две жизни как два романа, и где тут мой, а где чужой, не разберешь теперь: "Шел в комнату - попал в другую". Да и есть ли она, эта разница?