Варвара Кирсанова Гор Видал. Император Юлиан: Роман. - СПб.: Лимбус Пресс, 2001, 616 с.
В 1941 шестнадцатилетний Юджин Лютер Гор Видал - младший сократил свое имя до "Гор Видал". "Ему хотелось иметь короткое, четкое имя, подходящее для начинающего литератора или политического лидера общенационального масштаба" - написали в его биографии. Сенатор Гор готовил своего внука к политической карьере, однако Гор Видал отказался продолжить дело деда, он опубликовал свой знаменитый роман "Город и столп" и тем самым выбрал литературу. Исторические романы, замешенные на вопросах религиозного сознания - "Мессия", "Творения", "Юлиан" - стали мировыми бестселлерами. Он писал пьесы с успехом шедшие на Бродвее, киносценарии, превращавшиеся в не менее успешные фильмы. Знаменитый "Калигула", например.
Еще "американский дедушка", как его называют, постоянно встревает в политические скандалы, и хает почем зря национальных лидеров. Ведет себя, как проказливый школьник, что принес гадюку в класс. Видал? Видал. Видал-миндал.
У нас его знают меньше. Когда-то давно пара его романов печатались в "Иностранной литературе". На развалах можно найти фантастический фильм "Гаттака". Да и роман-катастрофа "Каллки" о десятом аватаре Вишну, предрекающем конец света, уже подзабыт. Появившийся сейчас на прилавках роман "Император Юлиан" у обыденного читателя может не вызвать эмоций. Но те, кто знаком с другими историческими книжками писателя, уже ощущают шероховатость очередной религиозной эпопеи, отшлифованную наждачной бумагой историю. Написан, правда, роман аж в 1964 году и вот только сейчас переведен у нас. Но какой интерес для публики может представлять Юлиан? Почему именно о нем Видал написал огромную книгу? А потому, что Юлиан вознамерился повернуть путь развития человечества вспять.
События происходят в IV веке нашей эры. Христианство постепенно завоевывает мир, в том числе Грецию и Рим, где оно принято государственной религией. Храмы язычников превращаются в публичные дома и просто приходят в запустение, жрецы валяются пьяные у алтаря. Всех сторонников старой веры казнят. Христиане ведут кровавые споры вокруг Священной Троицы и Ветхого Завета. При дворе императора зреет заговор. Констанций убивает своего отца Константина и его брата. Стать полноправным правителем ему мешают только два двоюродных брата. Но он оставляет их в живых и удаляет подальше от двора. Юлиан и Галл живут в постоянном страхе смерти, в любой момент их могут убить. Юлиана воспитывает Мардоний - язычник, приучает его много читать и чтить старых богов, Галл же, наделенный от природы ослепительной красотой и циничностью, проводит свое время в праздности.
Через несколько лет Галлу отрубят голову, как жестокому и никчемному цезарю, а Юлиан станет властителем мира. Но до этого он отречется от христианства и будет посвящен в таинства Митры и поклянется возродить на земле веру в "истинных богов".
360 год. Император Юлиан провозгласил религиозную терпимость, но за непочтение к старой вере и осквернение ее памятников христианские святыни подвергаются нещадному уничтожению. По всей стране восстанавливаются языческие храмы. По Видалу Юлиан не слепой язычник, отвергающий все новое, он может привести огромное количество аргументов и доводов в пользу своей веры и указать на множество недостатков христианства. Христиане переняли все свои традиции у язычников, они поклоняются мнимому Богу, так как Назарей был всего лишь пророком. Невозможность разобраться в том, является ли Бог в трех лицах или в одном, потиворечия Священном писании... Ну и тому подобное далее...
За это Юлиан и вошел в историю под именем "отступника".
Роман Видала состоит из записок Юлиана, в которых он рассказывает о своей жизни, примечаний и писем друзей, Приска и Либания, которые комментируют и дополняют написанное Юлианом. Видал ворошит историю, как поленья в печке, жонглирует противоречиями в исторических источниках.
Видал старается строго придерживаться фактов и лишь иногда допускает некоторые перестановки. Конечно, иногда автор увлекается и интерпретация истории подгоняется под его собственное отрицательное отношение к христианству. Ну не любит он его, и никакие историки ему не указ. Однако для массовой культуры это даже хорошо. Роман лихо закручен. Наждачная бумага сделала свое дело. Хотя кое-где американский проказник доводит историю до нужной конфигурации напильником. Или даже кувалдой.
