Владислав Гончаров Наталья Ипатова. Король-Беда и Красная Ведьма. - М.: АСТ, 2002, 381 с.
В наши дни редко кто ждет от первой книги молодого автора каких-либо открытий или откровений. Написать роман сейчас просто, издать его - лишь немногим сложнее. Именно поэтому большинство лауреатов различных премий за лучший книжный дебют года в области фантастики, как правило, через пару лет либо забываются вовсе, либо занимают место в обойме издательского "ширпотреба" и более уже ни на какие премии не претендуют. Те же, кто получает премии по другим номинациям, обычно стараются не вспоминать свои дебютные книги - если, конечно, эти книги не появились десять, пятнадцать или двадцать лет назад.
Правда, "Король-Беда┘" - уже не первая книга Наталии Ипатовой. Еще в 1999 году издательство "Азбука" выпустило в своей серии фэнтези ее роман "Большое драконье приключение". Но некогда знаменитая серия уже дышала на ладан, и роман (точнее, три первые повести из пенталогии) прошел практически не отмеченным критикой. О мнении читателей нам известно меньше - хотя, возможно, будь "Азбука" тогда в силе, она вполне могла бы раскрутить молодого и подающего надежды автора ничуть не хуже, чем какого-нибудь Волкодава или даже самого Макса Фрая.
Но этого не произошло, и молодому автору оставалось лишь оттачивать литературное мастерство на страницах когда-то знаменитого, а ныне сильно подувядшего журнала "Уральский следопыт". С другой стороны, нет худа без добра - теперь мы имеем возможность познакомиться с творчеством уже вполне зрелого, а не начинающего писателя. Об этой зрелости говорит уже само пренебрежение антуражем - любимой забавой восторженных неофитов. Особенно неофитов, решивших попробовать себя в жанре фэнтези.
Нет, поначалу автор честно рисует нам широкоформатную картину классического европейского Средневековья - с куртуазными манерами и придворными интригами, династическими распрями и рыцарскими доблестями, мрачными подземельями, грандиозными сражениями и неизменной вереницей баронов, лендлордов, бастардов, ученых монахов и королевских любовниц. Но при ближайшем рассмотрении весь этот средневековый антураж оказывается просто яркими декорациями, а запутанные феодально-династические законы служат всего лишь жесткими правилами, по которым автор заставляет играть своих героев. Да и сама гигантская империя королей Баккара лежит вне реального географического и исторического пространства. Герои книги читают романы о Роланде и Мерлине, обсуждают подробности Войны Алой и Белой розы или взятия поляками Москвы - но на события их мира эти информационные модели не оказывают никакого воздействия.
От романтического мира, где правят Любовь, Вера и Справедливость, персонажи Ипатовой тоже бесконечно далеки - возможно, потому, что их положение не дает ни возможности, ни права верить в красивые иллюзии. Главный герой романа, Рэндалл Баккара, Король-Беда, с детства отмечен Проклятием. Он имеет власть над людьми, может заставлять их любить и ненавидеть, верить и надеяться - но лишь до тех пор, пока сам не потерпит неудачи. Это проклятие будет вести его по всем кругам жизни - через ложь и предательство, верность и смерть, сквозь персональный ледяной ад и чистилище кровавой войны. От победы к победе, и каждая новая победа будет страшнее и горше предыдущей. Ибо не бывает иных побед в игре, где преданность и бескорыстие не входят в изначально заданные правила.
И постепенно начинаешь понимать, что батально-династический сюжет нужен автору лишь как должное оформление сцены - то ли подмостков для античной трагедии, то ли расчерченного черными и белыми квадратами поля для шахматной партии. Автора интересует не судьба страны и даже не победа или поражение, а лишь нюансы внутреннего мира двух главных героев. Молодого короля Рэндалла и юной волшебницы Аранты, не способных существовать друг без друга и не знающих иных взаимоотношений, кроме соперничества и противостояния. И эту войну не разрешит даже хеппи-энд с победой, низвержением узурпатора и триумфальным вступлением законного короля в свою столицу - ибо в расписанной автором пьесе только лишь закончилась экспозиция. Фигуры расставлены, и над сценой вот-вот должен подняться занавес для следующего акта.
