Авоська с материками

Людмила Штерн. Охота к перемене мест. Рассказы о путешествиях. - М.: Независимая газета, 2003, 360 с.

Охота к перемене мест - диагноз, который, если вдуматься, может поставить себе каждый. Бывают, конечно, тяжелые формы. Ночной автостоп, дырка вместо денег в кармане, изматывающая гонка за собственной тенью... Не то у Людмилы Штерн - геолога, писательницы, журналистки, родившейся и учившейся в Ленинграде, а с 1976 года живущей в Америке. Ее книга чужда болезненной неприкаянности. Легкие, комфортные, забавные, всегда с хорошим концом приключения автора - инъекция легкой зависти для читателя. Думается: ну конечно, и я бы, если бы... А что мешает? Вернее, что нужно человеку, чтобы выпустить на волю свою "жажду постоянного перемещения в пространстве" и отдаться ей без остатка?

Для Людмилы Штерн это в первую очередь фатальное везение. "Какой ты все-таки бытовой счастливчик!" - восклицает один из "попутных" героев этих густонаселенных записок. И действительно, стоит ей присесть в парижском кафе, как игриво настроенный пожилой господин за соседним столиком оказывается Омаром Шарифом. После задушевной беседы Людмила Штерн получает книгу актера с весьма лестной дарственной надписью. Или другая, уже испанская, история, где молодой тореро бросает на зрительскую трибуну ухо поверженного "зверя" - к ногам прекрасной дамы, которой он посвятил эту корриду. Неужели Людмила? Спустя минуту обнаруживается, что это ошибка (через два места сидела невеста героя, а он просто промахнулся), но сюжет не заканчивается, а ведет к "эксклюзивному" знакомству с восходящей звездой испанской корриды. Есть и совсем уж мистическая история о невероятном везении - из "советского" блока записок. Заурядный магазинчик застойного периода, куда забредает юная Людмила, вдруг выпадает из времени и пространства и в лучших традициях "булгаковщины и гоголевщины" бесплатно одаривает ее мясом. Ну она, не растерявшись, и набирает полную авоську - себе и приятелю-сибариту, у которого на попечении целый выводок безродных псов.

Как следует принимать такие поощрения судьбы и как ими распорядиться? Людмила Штерн помнит и ценит людей, места и события, доставшиеся ей в жизни. "Я русская еврейка, живущая в Америке", - говорит она с гордостью за все составляющие этого определения. Что позволяет ей с равным чувством наблюдать советские, арабо-израильские или американские реалии.

Поэтому записки тоже "ментально разнолики". Порой они напоминают дневник Анны Григорьевны Достоевской - "на третий день Витя отправился преподавать. Я осталась дома одна...", с подробной фиксацией: где, в каком ресторане были, что пили-ели, сколько потратили. Из "русской традиции" идут и постоянные исторические и литературные аллюзии, свойственные сверхначитанному интеллектуалу. Так, путешествие на остров Иския, райский уголок Средиземноморья, сопровождается рассказом о жизни Виттории Колонны, поэтессы времен итальянского Возрождения; в испанскую Сарагосу - небольшим экскурсом в мир религиозных преданий о святых покровителях города; в Каир - историями легендарных пирамид, царей и Великого Сфинкса.

Немного выбиваются из общего спокойного тона заметки о пребывании Людмилы Штерн в Израиле и в особенности в его пограничном с палестинцами поселении Ариеле. Здесь "еврейский вопрос" превращает ее из "писательницы" в "журналистку". Многочисленные интервью, документальные свидетельства происходящего, острые вопросы - "кто же останется жить в Ариеле, если территории перейдут под управление палестинцев?" И типично публицистическое резюме: "На этот вопрос нет ответа".

А вот на вопрос "что делать в Лас-Вегасе?" ответ известен. Конечно, как все приличные американцы, идти смотреть французское шоу "Лидо", фотографировать "настоящих индейцев" и проигрывать автоматам специально отложенные для Land of Enchantment деньги.