Мария Соколова
Некоторые памятники остаются только на картинках.
Фото Алексея Калужских (НГ-фото)
Морозным мартовским днем я шла вдоль Патриарших и, приглядываясь к Москве, размышляла, чем же она отличается от других столиц – не сравнивать сложно. Но сравнение ничего не дает – проплывающие перед глазами пейзажи критиковать просто невозможно – они родные. А родных не выбирают. И оплакивают, когда родных становится меньше.
Причем можно было бы считать высказывания москвоведов и просто граждан с активной жизненной позицией о том, что мы теряем нашу Москву, просто преувеличением, если бы и правда железная пята реорганизации не шагала по привычным уголкам столицы. Возражения вызывают не новые километры метрополитена, четвертое транспортное кольцо вокруг стана родного города и прочие необходимые изменения. Непонятно другое: зачем разрушать уже построенное, зачем нужно реорганизовывать огромные площади в историческом центре?
Когда шла работа над Генпланом развития Москвы до 2025 года, у всех неравнодушных москвичей потемнело в глазах: мы теряем. Вся Москва рискует уйти в небытие. «В зонах, заявленных как зоны реорганизации, в процессе обсуждения Генплана было выявлено более 200 памятников. Но ведь есть еще 1500 памятников архитектуры, ожидающих экспертного решения и утверждения мэром Москвы, и часть из них тоже находятся в зонах, обозначенных в Генплане как зоны реорганизации», – говорит Рустам Рахматуллин, писатель и москвовед.
Экскурсоводы говорят, что, например, на Сретенке уже нечего делать. Показывать там нечего, а истории от Гиляровского можно и без выхода на натуру читать.
Каждый раз, когда слышу, как зазывают на обзорную экскурсию по Москве, хочу подойти и спросить, что входит в перечень посещаемых объектов и не звереют ли туристы от стояния в пробках. И все время забываю это сделать. Иначе давно бы знала секрет, что именно в Москве может считаться туристическим объектом (кроме Кремля, конечно же). Список радостей туриста приходится все время корректировать: исчезают то Хитровка, то Филипповская булочная. Он и правда скоро сведется к Красной площади, Кремлю и ГУМу. «Уходит московская экзотика, то есть то, что есть только здесь», – говорит Александр Можаев, краевед, редактор сайта «Архнадзор».
А когда нечего показать туристу, он перестает приезжать. И перестает приносить средства в московский бюджет. Есть мнение, что снижение туристического потока в столицу – результат не только кризиса. Сами гости столицы сообщают, что тут не только опасно, дорого, сплошные радикалы CO– и CH– в воздухе, так еще и смотреть скоро будет нечего!
Как ни странно, в столицу тянутся именно туристы, стремящиеся еще застать уходящую натуру аутентичных уголков Москвы. Это если говорить об иностранцах. Соотечественников из регионов интересуют именно привычные московские символы. Видимо, аутентичных уголков им хватает и дома.
Правда, связывать ухудшение ситуации с грядущим принятием Генплана как-то неверно. Генплан – это не зло в чистом виде, это сумма всех строительных постановлений правительства Москвы. То есть принять или не принять Генплан – это вопрос вторичный, важнее все-таки что-то делать с градостроительной политикой, которая не самым лучшим образом влияет на туристическую привлекательность столицы. «Генплан – это фиксатор порчи Москвы», – резюмирует Рустам Рахматуллин.
Правда, есть две хорошие новости: пока еще все не идет по Генплану, потому что предстоит третье чтение, да и закон о культурном наследии превалирует над законом о Генплане, так что побороться еще можно. Может, еще удастся сохранить что-нибудь для туристов.
