Александр Антопольский
В сгоревшем в январе 2015 года здании ИНИОНа находилась одна из лучших в мире библиотек по общественным наукам. Фото агентства «Москва»
Проблемы Института научной информации по общественным наукам Российской академии наук (ИНИОН РАН) вновь оказались в центре внимания средств массовой информации. Было немало публикаций самих инионовцев, наших коллег. Мы полностью разделяем их тревогу и боль за судьбу института. Но что именно «ныне лежит на весах»? Идет ли речь только о судьбе одного научного коллектива или о чем-то большем? Мы убеждены, что за проблемами ИНИОНа стоят проблемы всей системы научной информации в России, которые, в свою очередь, служат индикаторами отсутствия четких приоритетов государства в сфере научной политики.
Государственный интерес
В последние годы было принято немало программных документов, прямо или косвенно затрагивающих вопросы государственной научной политики. В них заявлялись определенные цели, провозглашались принципиальные подходы и намечались пути решения поставленных задач. Однако полной ясности в том, его хочет современное российское государство от современной российской науки, нет до сих пор.
Было бы неверно ожидать от государства как политического института постановки во главу угла принципиально неполитических целей, например получения нового знания, то есть того, что является основным смыслом научной деятельности. Не хотелось бы верить и в то, что приоритетами служат только имиджевые вещи – количество живущих и работающих в стране ученых – нобелевских лауреатов (увы, после смерти Жореса Алферова говорить об этом не приходится) или почетные строчки в мировых рейтингах научной публикационной активности. Правда, наукометрические показатели удобны чиновникам для принятия решений об увеличении или уменьшении финансирования той или иной научной организации. Но в этом ли состоит подлинный государственный приоритет? Полагаем, что власть в конечном счете сегодня хотела бы получить от науки существенный вклад в укрепление собственных позиций:
– в сфере военно-технической: создание и совершенствование технологий, исключающих или минимизирующих возможность развязывания внешней агрессии против нашей страны;
– в сфере глобальной экономики: поиск путей изменения положения России в глобальных цепочках добавленной стоимости, преодоления доминирующей ресурсной направленности отечественной экономики;
– в сфере социально-экономической: новые технологические решения, политические рекомендации на основе анализа комплексных взаимодействий социальных, природных и технических систем, позволяющие обеспечить рост качества жизни населения, повысить производительность труда, купировать неблагоприятные демографические тенденции, сформировать адекватную модель регулирования миграционных потоков, в конечном счете – не допустить подъема социального и межнационального напряжения.
Перечень можно расширять, но мы пока ограничимся этим списком и перейдем к вопросу о том, какой вклад в достижение этих политических целей может внести научная информация.
Цифровая гуманитаристика
Более полувека назад вновь созданные в нашей стране структуры научной информации уже внесли исключительно важный вклад в достижение подобных целей советского государства. Более того, советская система научно-технической информации была проектом, по своей значимости вполне сопоставимым с космической программой. Причем в 1950-е годы США оказались в роли догоняющего не только в развитии космических технологий, но и в создании адекватной модели научно-информационного обеспечения исследовательской деятельности. Американский Институт научной информации (ISI), созданный в 1960 году Юджином Гарфилдом, во многом стал ответом на советский научно-информационный вызов. Один из его основных продуктов – Science Citation Index, известный сегодня как система индексирования Web of Science, оказывает мощное воздействие на глобальный ландшафт научных публикаций.
Научная информация как специализированное направление научной деятельности, сформировавшись в конце «эры Гуттенберга», имеет дело с новыми вызовами уже в «галактике Интернета». Вот основные из них:
– переход в электронную форму основного массива научных коммуникаций и ресурсов;
– движение к открытой науке (открытому доступу, открытым данным);
– быстрое развитие информационных технологий, обслуживающих сферу научной информации (научную инфосферу): семантические технологии, технологии коллаборации, антиплагиата, больших данных, искусственного интеллекта и др.;
– резкий и хаотичный рост числа и видов информационных продуктов, отражающих результаты научной деятельности, с одновременным снижением их качества и авторитетности;
– появление и развитие новых типов информационных ресурсов и сервисов, создание которых образует новую дисциплину – цифровую гуманитаристику;
– возрастание роли инфометрии в управлении наукой.
Сегодня мы наблюдаем ряд «историй успеха», в которых структуры и институты научной информации находят адекватный ответ на вызовы цифровой эпохи. Прежде всего это феноменальный научно-технологический взлет Китая. Китайские структуры научной информации, изначально создававшиеся по советским образцам, вносят в этот прорыв в будущее очень важный вклад. На другом конце Евразийского континента наднациональные органы ЕС разрабатывают рекомендации и программы обеспечения открытого доступа и сохранности цифровой научной информации. Реализация подготовленного консорциумом европейских научных агентств и фондов «Плана S» уже в ближайшие годы приведет к радикальному расширению прямого доступа исследователей к научным публикациям.
А что же в России? Созданная в советское время Государственная система научно-технической информации утратила свою системную целостность и – в значительной степени – функциональность. Принципиально изменился экономический, социально-политический и технологический контекст. Государство утратило монопольные позиции в производстве и распространении научного знания и информации.
В частности, все большую роль начинают играть коммерческие структуры (интеграторы, коммерческие электронные библиотеки, энциклопедические, словарные и справочные службы и др.), для которых решение задачи обеспечения доступа пользователей к научной информации связано с извлечением прибыли. Одновременно в этот процесс включаются общественные структуры, многие из которых – сторонники открытого доступа и снятия большинства барьеров на пути потоков научной информации.
Появляются основания характеризовать информационное пространство российской науки как сложную динамическую систему, отличающуюся нелинейными взаимодействиями и процессами самоорганизации.
Из сказанного, однако, не следует, что информационным пространством российской науки невозможно управлять. Вовсе нет. Процессам самоорганизации можно и нужно придавать определенную направленность, концентрируя ресурсы в узловых точках, где сформируются аттракторы, обеспечивающие структурирование информационного пространства российской науки. Не умаляя значения общественного и коммерческого секторов инфосферы, мы полагаем, что в современных российских условиях успешно решать такого рода задачи может только государство.
Путь в консорциум
Что же можно и, по нашему убеждению, необходимо сделать здесь и сейчас? Прежде всего, научным организациям и вузам необходимо самым активным образом включиться в реализацию задач перехода к цифровой экономике и цифровому обществу. Со стороны государства здесь необходимо формирование адекватной современным условиям модели организационного управления государственными игроками научной инфосферы и поддержка процесса создания единой технологической платформы. Не так давно в правительственных документах появилось понятие Единого российского электронного пространства знаний (ЕРЭПЗ), которое, по идее, должно обеспечивать ключевую роль государства в интеграции научной инфосферы.
Оптимальной формой решения этих задач нам видится создание консорциума, куда должны войти основные информационно-библиотечные учреждения Минобрнауки: Всероссийский институт научной и технической информации (ВИНИТИ), ИНИОН, Библиотека по естественным наукам (БЕН РАН), Государственная публичная научно-техническая библиотека (ГПНТБ), Центральная научная сельскохозяйственная библиотека (ЦНСХБ), Библиотека Академии наук (БАН), Государственная публичная научно-техническая библиотека Сибирского отделения РАН (ГПНТБ СО РАН), Центральные научные библиотеки Уральского и Дальневосточного отделений РАН (ЦНБ Уро РАН, ЦНБ ДВО РАН), Архив РАН, информационно-библиотечные системы вузов.
В дальнейшем в консорциум смогут войти учреждения другой ведомственной принадлежности и негосударственные организации. При этом возглавить консорциум должна подведомственная Минобрнауки организация, которой в рамках национального проекта «Наука» будет поручено создание инфраструктуры научно-технической информации. Консорциум позволит разумно распределить функции по созданию и поддержанию Единого электронного пространства знаний на основе единой технологической платформы.
Какую же роль в этой модели организации научно-информационной деятельности может играть ИНИОН?
Во-первых, роль координатора формирования Единого электронного пространства знаний в области общественных и гуманитарных наук. Для этого необходимо проведение мониторинга научной инфосферы, оценка и отбор наиболее качественных российских информационных ресурсов, определение рациональных способов их интеграции. Ключевое направление всей этой работы – создание онтологии научного знания и базы знаний, отражающих актуальную, достоверную и оригинальную информацию, вероятно, в форме, близкой к энциклопедической.
Хотя для этой работы имеются серьезные заделы (в частности, опыт создания тезаурусов по социально-гуманитарным дисциплинам), в целом для нас это станет существенно новым направлением. Не следует бояться того, что, взявшись за решение этой задачи, ИНИОН непременно пожертвует основными направлениями своей текущей деятельности. Для организации этой работы нужно сформировать внутри института одно сильное подразделение, которое станет ядром, а вокруг него сформируется внешняя сеть экспертов по профильным социально-гуманитарным дисциплинам.
Во-вторых, созданная в ИНИОН база данных по общественным наукам (АИСОН) может стать основой для формирования сводной библиографической базы данных по гуманитарным и общественным наукам научных учреждений РАН или Минобрнауки в целом. Такая база сможет освободить ученых и преподавателей от трудоемкой и неэффективной деятельности по учету публикаций и других результатов научной деятельности и отражения их в отчетности, позволит решить многие инфометрические задачи.
В-третьих, важно сохранить существующие реферативные службы института, но при этом актуализировать их задачи, сделав упор на аналитику и извлечение нового знания из потока научной информации.
Понятно, что эти задачи требуют прежде всего привлечения квалифицированных специалистов по всем областям социального и гуманитарного знания. По сути, это то, чем ИНИОН уже обладает. Мнение о том, что обновление научно-информационной миссии института потребует замены работающих в ИНИОН специалистов на информационных технологов, – глубоко ошибочно. Напротив, опыт цифровой гуманитаристики показывает, что основная роль при создании информационных ресурсов и систем должна принадлежать именно отраслевым специалистам. А функция IT-специалистов – адаптация или разработка программно-технических средств, обеспечивающих выполнение поставленных задач.
Весьма перспективное направление – использование возможностей искусственного интеллекта и больших данных для социально-гуманитарных исследований. Но делать это в рамках одной научной организации едва ли разумно. Тут нужны коллаборации с участием информационщиков, математиков, специалистов по общественным и гуманитарным наукам. Фактически уже сейчас мы начинаем осваивать такую модель сотрудничества, разрабатывая совместно с учеными Института русского языка им. В.В. Виноградова РАН концепцию создания общероссийского Центра лингвистических ресурсов.
Восстановление пострадавшего от пожара здания ИНИОНа позволит, как мы надеемся, вернуть ученым России и всего мира одну из лучших библиотек по общественным наукам, в которой будет также развернута инфраструктура реставрации и оцифровки пострадавших книжных фондов. При этом, конечно, нужно будет учесть и актуальные тенденции хранения книжных собраний, сближающие эту задачу с архивной и музейной деятельностью.
В то же время возрожденному ИНИОНу имеет смысл придать координирующую роль при создании электронной библиотеки РАН по социальным и гуманитарным наукам. Эта библиотека могла бы функционировать как самостоятельный участник проекта Национальной электронной библиотеки (НЭБ).
Неравновесная политическая динамика
Хотелось бы сказать и об инионовских исследовательских школах. Их несколько – науковедение, культурология, литературоведение, политология. Мы остановимся только на одной, к которой имеет прямое отношение один из авторов статьи. Речь идет об инионовской школе политических исследований, сформировавшейся еще в советскую эпоху, но достигшей своего расцвета в начале нулевых годов. Достаточно сказать, что из семи сменявших друг друга после 1991 годов президентов Российской ассоциации политической науки трое – инионовцы.
Представителям этой школы принадлежит бесспорный приоритет в развитии в России таких научных направлений, как символическая политика и политика памяти. На уровне мировых стандартов ведутся исследования в сферах политического концепт-анализа, политической регионалистики, политической культуры, электоральных процессов, неравновесной политической динамики.
А теперь представим себе, что произойдет, если последовать рекомендациям анонимного автора научно-образовательного Telegram-канала (считается, что корреспонденты канала имеют широкий доступ к инсайдерской информации), предлагающего все конкурентоспособные исследовательские проекты ИНИОНа «раскассировать» по другим научным организациям. Да, опытные исследователи не пропадут, их проекты, скорее всего, будут реализованы на новых площадках. А вот одна из самых сильных школ академической политологии будет разрушена только потому, что окажется вырванной из экосистемы, в которой она сформировалась.
Мы не знаем, учитывают ли подобный эффект сторонники оптимизации численности подведомственных Минобразованию организаций, но на выходе можно получить вовсе не экономию бюджетных средств, а разбазаривание научного и экспертного потенциала.
2019 год – юбилейный для ИНИОНа. Исполнилось 50 лет с момента его создания и пошел 101-й год со времени основания его библиотеки. Из-за резкого сокращения бюджетного финансирования институт был вынужден перенести все торжественные мероприятия на конец года. Но произошло главное – принято Постановление правительства РФ о восстановлении пострадавшего от пожара здания института. Очевидно, именно это событие решающим образом повлияет на дальнейшую судьбу ИНИОН РАН. Завершение строительства намечено на 2021 год.
Решение принято. Но сам этот проект слишком важен для российской науки и культуры, для москвичей, чтобы его практическая реализация проходила только в рамках рутинного взаимодействия заказчика, застройщика и генподрядчика. По нашему убеждению, необходимо создать Общественно-научный наблюдательный совет, в который могли бы войти ведущие представители Российской академии наук, информационно-библиотечного сообщества, архитекторы и искусствоведы, журналисты, общественные деятели. Для нас было бы особо ценно и участие представителей волонтеров – тех, кто в первые часы и дни после пожара приходил к пострадавшему зданию и помогал инионовцам спасать книги.
И в заключение еще несколько слов об основной проблеме, которой посвящена наша статья. Никакие локальные действия на уровне одного-двух институтов или вузов не обеспечат научно-информационного прорыва. Необходимы системные решения, по всей видимости – комплексный проектный подход. Именно поэтому нужна широкая профессиональная дискуссия о формировании современной системы научной информации. Предложения есть не только у нас. Есть очень интересные идеи у коллег из ВИНИТИ, Федерального центра «Информатика и управление», БЕН РАН, Центрального экономико-математического института, Высшей школы экономики (НИУ ВШЭ) и МГУ, из негосударственных структур, таких как eLibrary, «Национальный Электронно-Информационный Консорциум» (НЭИКОН), Киберленинка (заранее просим прощения у тех, кого не упомянули).
Мы хотели бы видеть и более активную позицию руководства РАН. Нелишне будет вспомнить, что прежние президенты Академии наук – Сергей Иванович Вавилов, Александр Николаевич Несмеянов, Мстислав Всеволодович Келдыш, Анатолий Петрович Александров – уделяли формированию системы научной информации самое пристальное внимание. Мы рассчитываем, что и сейчас академическое сообщество выступит основным модератором дискуссии о научной информации в России.
комментарии(0)