Главный химический секрет «катюши» так и остался загадкой для немецкой разведки

Советские артиллеристы готовят к залпу реактивный миномет БМ-13 «катюша» в Берлине. Фото из книги Wladimir Karpow. «Russland im Krieg 1941–1945». SV International Schweizer Verlagshaus. Zurich, 1988.

Появление в Красной армии летом 1941 года на фронте ракетной системы залпового огня (РСЗО) – машин БМ-13, получивших позднее в армии название «катюша», было неожиданностью для германского вермахта. Ничего подобного не было ни в одной армии мира. Становление принципиально нового вида вооружений было сложным. В нем не было ничего общего с «богом войны» – классической артиллерией.

Тайна баллиститного пороха

15–17 июня 1941 года на подмосковном артиллерийском полигоне для войсковых испытаний нового оружия прибыла комиссия под руководством начальника Генерального штаба Красной армии, генерал-полковника Георгия Жукова, состоявшая из главных специалистов-артиллеристов и ведущих сотрудников Главного артиллерийского управления. Подъехали две установки БМ-13 под командованием лейтенанта, расчехлились. Члены комиссии заскучали. Вместо орудийных стволов они увидели какие-то рельсы, на которых лежали длинные «сигары» со снарядной головкой и оперением на хвосте. Опять какие-то фантазии, только дорогое время теряем.

Залп двух БМ-13 (24 снаряда) произвел впечатление, но не более. Главный эффект залпа – полное уничтожение всего в квадрате, по которому стреляли. Рекомендация комиссии – принять на вооружение немедленно. Всего через три дня, 21 июня 1941 года, правительство СССР приняло решение о серийном производстве БМ-13 и боеприпасов к ним.

О первых боевых применениях батарей «катюш» в начавшейся войне написано много и правильно. Но я нигде не встречал открытых публикаций о главном секрете «катюши». Секретность была высокая, НКВД опекал новое оружие со всей возможной строгостью: доску от укупорки ракетного снаряда потеряешь – штрафбат. Сразу после залпа «катюши» немедленно перебазировались в тыл. В случае возможного захвата противником все должно быть уничтожено.

Началась охота немецких разведок с целью захвата хоть одной установки. Несмотря на активное противодействие НКВД и все предосторожности, немцам уже в 1941 году удалось заполучить БМ-13 в полном боевом снаряжении и отправить ее в Германию.

Немецкие специалисты быстро разобрались, как устроена и работает «катюша», как устроен ракетный снаряд, и выяснили, что пороховые шашки в ракетной камере сделаны из баллиститного пороха. Им непонятно было только одно: как и где русские делают такие большие шашки (диаметр 40 мм с центральным каналом 8 мм и длиной примерно 550 мм)? В этом и заключался главный секрет нового оружия, который немцам так и не удалось раскрыть.

Семь пороховых шашек уложены в ракетной камере, шесть по окружности и одна – в центре. Общий вес снаряженного ракетного снаряда – 42,5 кг, дальность полета – до 8,5 км. Работа «катюш» на фронте, кроме боевого, имела и большой психологический эффект. Для воинов Красной армии, свидетелей залпа, – воодушевление, для немцев – желание зарыться в землю как можно глубже.

Лауреат Бакаев

Мы оканчивали в 1963 году инженерный химико-технологический факультет МХТИ им. Д.И. Менделеева по специальности 42. Лекции по спецкурсу нам читал автор главного секрета «катюши», основоположник химической технологии отечественных баллиститных порохов, доктор технических наук, профессор, наш заведующий кафедрой (сейчас кафедра химии и технологии высокомолекулярных соединений) Александр Семенович Бакаев.

Специалист со сложной судьбой, родился 10 (22) июня 1895 года в Гродно. Окончил 3-й Московский кадетский корпус (1912), Михайловское артиллерийское училище (1914), личный дворянин (1916), участник Первой мировой войны, старший офицер батареи в 22-й артиллерийской бригаде действующей армии на русско-германском фронте, награжден боевыми орденами.

После излечения в военном госпитале в декабре 1917 года в звании капитана демобилизовался и поступил в Петроградский политехнический институт, затем перешел в Артиллерийскую академию РККА. По ее окончании в 1923 году по первому разряду со званием инженера-технолога работал на Центральном опытном заводе порохов и взрывчатых веществ (Охтинский завод) в Ленинграде. Дважды лауреат Сталинской премии.

Арестован в 1930 году, работал руководителем группы Особого военно-химического бюро ГПУ, Москва. Исследовал возможность создания новой технологии производства баллиститных порохов, разработал более безопасные рецептуры, которые в последующие годы были использованы в промышленности. Досрочно освобожден 10 октября 1934 года. Повторно арестован в конце 1937 года. Работал в шарашке НКВД при заводе № 59, а с началом Великой Отечественной войны – при заводе № 98 (г. Пермь). 13 августа 1943 года досрочно освобожден со снятием судимости, впоследствии реабилитирован.

В 1947–1949 годах заместитель начальника НИИ-125 по научной части, г. Люберцы. Доктор технических наук (1949), профессор (1950), заслуженный деятель науки и техники РСФСР (1965), кавалер орденов Ленина, Трудового Красного Знамени и Красной Звезды.

Шнек вместо гидропресса

Баллиститный порох известен, и его широко использовали в артиллерии крупных калибров, особенно морских. В отличие от пироксилинового пороха его делают из нитроцеллюлозы и нитроглицерина, без применения органических растворителей. Пороховые элементы внешне похожи на цветные макароны. Для артиллерии формование баллиститных порохов производили только на гидропрессах. У немцев они тоже были.

Профессор Александр Семенович Бакаев (1895–1977).  Фото из архива автора

Все это немцы знали. По их расчетам, для формования шашек для «катюши» нужен гидропресс большой мощности. Им было известно, что такой пресс есть только у англичан, он получил негласное наименование «мамонт-пресс». Высота – на уровне четырех этажей, очень сложный в эксплуатации. Учитывая огромную потребность в пороховых шашках для «катюш», руководство СССР договорилось с англичанами об их изготовлении на «мамонт-прессе» и поставке. Импортная шашка была центральной в общем пакете, вставляемом в камеру ракетного снаряда.

Немецкой разведке было дано срочное задание: найти на пороховых заводах СССР высокие промышленные здания, чтобы их разбомбить. Немецкая агентура искала в течение двух лет и ничего не нашла.

Советские специалисты не имели ни времени, ни возможности для создания такого пресса и под руководством А.С. Бакаева пошли другим путем. За основу взяли непрерывный макаронный шнек-пресс, который после доработки уже успешно применяли в производстве пироксилиновых порохов для артиллерийского малокалиберного и стрелкового оружия. (В советское время все шнек-прессы на макаронных фабриках находились на учете в качестве резервных мощностей.) Учитывая жесткость баллиститного пороха, шнек-пресс и привод к нему радикально усилили и снабдили обогревающей рубашкой.

К шнек-прессу разработали специальный раструбный формующий инструмент с обогревающей рубашкой. На выходе из него непрерывно выходила пороховая «кишка» заданного диаметра с центральным каналом. Ее нужно было только разрезать на шашки нужной длины и охладить водой.

В результате была создана непрерывно действующая установка, производительность которой в 8–10 раз превышала гидропресс. Ее нельзя было останавливать больше чем на 10 минут (например, для переключения электропитания на резервный источник), так как при температуре формования около 900С могло начаться термическое разложение пороховой массы, что приводит к браку, а при длительном простое – к аварии.

Установку разместили в одноэтажном здании с традиционной грунтовой обваловкой. Спецрежим, дисциплина и ответственность не позволили немецкой агентуре найти места, где делали шашки для «катюш». К началу войны была всего одна действующая опытно-промышленная установка на пороховом заводе на юге России.

Замена централиту

Осенью 1941 года пороховых шашек для снаряжения ракетных снарядов очень не хватало, и активность применения БМ-13 стала затухать. Немцы решили, что «катюшам» пришел конец. Кроме вышеуказанной причины была и более сложная.

Баллиститный порох – это термопластик, формование шашек из него ведут при 900С. При этой же температуре начинается термическое разложение пороха, чего нельзя допустить. Поэтому в состав вводили стабилизатор химической стойкости, в качестве которого применяли продукт переработки нефти под торговым названием «централит». Своего производства в СССР не было, и его закупали в Румынии. С началом войны закупки прекратились, запасов хватило ненадолго, а морской транспорт, везший централит из Англии, был немцами потоплен.

Группе А.С. Бакаева, работавшей в это время в «шарашке» НКВД, дали задание – срочно найти замену. Поиск вели в авральном режиме, круглосуточно. В конечном итоге остановились на оксиде магния, который в виде измельченного порошка ввели в пороховую массу. Дешевая замена централиту была найдена. Позднее выяснилось, что оксид магния не только обеспечил нужную термостабильность баллиститного пороха, но и немного увеличил скорость его горения. При работе ракетного двигателя отечественные шашки сгорали чуть быстрее, чем центральная английская, и ее впоследствии заменили отечественной.

За решение этой задачи А.С. Бакаев и его соратники были удостоены Сталинской премии. Состав пороха марки «Н» оказался настолько удачным, что даже в 1961 году мне довелось на практике делать такой порох для РСЗО на одном из наших заводов. За активную работу в создании и пуске массового производства пороховых шашек для «катюш» на заводах Урала и Сибири по шнек-прессовой технологии А.С. Бакаев стал лауреатом второй Сталинской премии. В годы войны в исключительно короткие сроки построили шесть новых пороховых заводов по этой технологии. Выпуск баллиститных порохов вырос в семь раз, изготовлено более 14 млн комплектов ракетных зарядов для «катюш».

Так и не раскрыв главный секрет «катюши», немцы в ответ разработали свою РСЗО – реактивный шестиствольный миномет. Но шашки для ракетного двигателя своих снарядов они вынуждены были прессовать из маломощного черного, дымного пороха. Залп состоял из шести ракетных снарядов, что вдвое меньше, чем у «катюши». Дальность тоже была вдвое ниже. Да и дым от стрельбы демаскировал место залпа и позволял нашим артиллеристам быстрее нанести ответный удар. Даже их новое оружие, появившееся в конце 1944 года, которого у нас не было, – реактивный противотанковый «фаустпатрон» – тоже работал на дымном порохе. n

Благодарю моих коллег Ю.Г. Шепелева и Юрия Лотменцева, уточнивших мои воспоминания и предоставивших документальные биографические данные А.С. Бакаева, которые использованы в статье.