Владимир Каганский
Инвестиционная привлекательность страны все более зависит от ее экологической репутации. Фото Владимира Захарина
Глубина и острота экологических проблем всего Байкальского региона вполне отчетливо зафиксирована в научной литературе, постановлениях высших органов власти Российской Федерации, в печати и т.д. В отношении же содержания проблемы и тем более путей ее решения такое состояние отнюдь не достигнуто. Настоящие краткие заметки имеют целью акцентировать глобальные аспекты проблемы Байкала, а равно и обозначить пучок сюжетов, где рассмотрение конкретного региона выливается (или упирается) в масштабные проблемы и процессы в мировой культуре.
Планета жаждет
Байкал – около четверти всей жидкой пресной воды планеты, но 80% всей ее питьевой воды. Метафора применительно к Байкалу – родник планеты. Той воды, что вытекает из Байкала в Ангару, достаточно, чтобы удовлетворить потребности в питьевой воде всех людей, которые будут жить на Земле. Проблема водоснабжения как глобальная решаема за счет дешевизны энергии и будет решена путем транспортировки айсбергов либо опреснения. Но воду питьевой кондиции высокого качества так получить в принципе невозможно. Такую воду вырабатывает вся экосистема. Это – ценность, которую судьба дала в распоряжение России.
Разные подсчеты, в том числе и Русского географического общества, показали, что при разумном изъятии и использовании байкальской воды как питьевой годовая ее стоимость составит минимум 500 млрд долл. Поскольку питьевая вода дорожает, а энергия дешевеет, это – главный экономический ресурс России.
На территории нынешней России есть лишь три-четыре глобальных локуса, которые влияют на положение дел в мире; всего их не более 20. Наши глобальные локусы – Москва как центр принятия решений и смыслополагания, (возможно) Санкт-Петербург, нефтегазовый северо-запад Сибири (уходящая натура) и Байкал. Байкал – и крупнейшее озеро, и мировой родник, и сакральный локус для большой части Сибири и Восточной Азии.
Байкал – это самый плотный сгусток природного разнообразия Северной Евразии и важный экологический коридор. Крупнейший природный объект маркирует и мощное уникальное ландшафтное положение в центре Евразии. Так, на площади острова Ольхон в 700 кв. км представлены ландшафты, которые занимают в природе не менее 1 000 000 кв. км. Значение креативных ландшафтов велико и продолжает расти. Разнообразный красивый ландшафт стал острым дефицитом, он жизненно важен творческим личностям, а значит, и креативной экономике. Принципиально, что условия сохранения природного разнообразия, креативности ландшафта и качества питьевой воды совпадают. Байкал – их важнейший, глобального значения, сгусток. Ландшафт осознается и как все более важный компонент образовательно-воспитательной среды.
Экологическая репутация
Байкальская проблема имеет геополитическое и геостратегическое измерение. Бурятская идентичность и монгольская цивилизация, жажда воссоздания Большой Монголии, мировой буддизм... Принципиален и колониальный аспект; до революции колониальный статус Сибири бурно обсуждался самими сибиряками...
Судьба Байкала при китайском туристическом буме («парк культуры и отдыха»?) и экономическом росте Монголии зависит и от внешнеполитической идентичности российского общества и государства, и от военной и внешнеполитической доктрины России.
Байкал сейчас стал одним из главных брендов России. Многое здесь сошлось. Репутация страны не так сильно зависит от ее войн. Чрезвычайно важно – особенно с учетом «позеленения» культуры, ее экологизации, нарастающего культурно-политического значения любого разнообразия: культурного, природного, этнического и т.д., – как именно страна обращается со своими главными природными сокровищами. Так вот, сейчас на Байкале Россия, ее общество и культура сдают свой экзамен.
Инвестиционная привлекательность страны и любой территории все более зависит от ее экологической репутации. Имиджевые и брендовые ресурсы уже стали относительно ценнее вещественных ресурсов и больше сравнимы с технологическими.
Коллизия прав и ответственности
Налицо фундаментальная коллизия – культурная, правовая, этическая. Если есть такой субъект, как человечество, то оно должно иметь право доступа к Байкалу как к уникальному ценному объекту – и одновременно право иметь Байкал в определенном состоянии. Таковы и международные обязательства РФ. Но есть население конкретной территории и конкретного государства, которое тоже имеет право доступа к Байкалу. Есть еще и местное и/или коренное население, и традиционное природопользование и т.д. и т.п. Есть и права этнических, культурных, профессиональных сообществ.
Далай-лама мечтает прогуляться по берегу Байкала в одиночестве. Но реализация права всеобщего доступа к Байкалу означает его умерщвление. Коллизии прав, коллизии ответственности... Некоторые места в принципе не предназначены для массового посещения хотя бы потому, что производят чрезмерно сильное впечатление на неподготовленные массы. Это и опасно.
В традиционных культурах не предусматривалось, чтобы все имели доступ к природному чуду. Какие-то места, тексты, действия и смыслы были просто табуированы. Это именно культурная проблема: с одной стороны, право уникальных объектов на жизнь, с другой – право массового человека на потребление. Проблема Байкала сомасштабна всей современной мировой культурной ситуации. Байкальский регион – это еще и модель мировой культуры. Отсюда и продуктивность работы с ним.
Три атрибута уникальности
Видимо, должны работать механизмы, наделяющие Байкал – и не только его – статусом, подобным статусу храма, где поведение жестко регламентируется, и есть сообщества, для которых состояния таких объектов – ценность, и даже трансцендентная. Сейчас обсуждают статус Исаакиевского собора в Петербурге, но каков бы ни был новый его статус, там не нацарапают на мраморе похабщину, не свалят колонн, не будут жечь костров, не загадят… А ведь Исаакий – всего лишь одно из тысяч сооружений. Вполне возможно создать аналог и даже копию.
Для Байкала подобное в принципе невозможно, цивилизация не обладает ни должной мощностью, ни должной точностью.
Решать каждую проблему путем создания общественного движения, политической партии, министерства, ведомства, программы вплоть до федерального округа и даже международной организации – практика небесспорная (хотя Байкальский – Кругобайкальский международный регион актуален, есть же Алтае-Саянский международный экорегион).
Пока проблему Байкала не удается не только решить, а даже осознать и поставить. Можно решить дорогие, тяжелые проблемы, если они технологичны. Решать проблему по частям невозможно. Здесь налицо проблема качественно иного рода.
Байкал в точном смысле слова уникален. Во-первых, он единственный, а значит, и предельно редкий. Во-вторых, чрезвычайно насыщен содержанием. В-третьих, одновременно похож на очень многие и очень разные другие объекты. Это три атрибута, существенных признака уникальности, эта категория разрабатывается в России. А как работать с уникальными объектами без утраты их статуса и содержания, не вполне понятно. Где же провести первую в мире международную конференцию по уникальности, как не на Байкале? Прошу рассматривать как предложение. Подобные сюжеты отвечают интеллектуальной и культурной специфике российской науки.
Байкал еще и мощный интеллектуальный вызов. Тем более что сейчас активно идет так называемый типологический разворот в культуре, ориентация на научное, природное, политическое, культурное многообразие. Мышление Байкала продуктивно. Но умножает печали...
Консолидирующие символы
Может быть, проблему Байкала как таковую вообще не надо решать? Ее решение будет следствием общей санации, витализации или восстановления общественной организации. Вменяемые наблюдатели нередко констатируют социальную атомизацию: распад норм, исчезновение сообществ... Нет сообщества, что позаботилось бы о сообществе Байкала – грустный каламбур...
Именно Байкал мог бы стать консолидатором российского общества. И вообще прояснить – а есть ли оно как таковое? Человек – животное символическое. Для устойчивого существования больших групп людей на одной территории необходимы консолидирующие символы, в массовой культуре символы обязаны иметь вещественные корреляты.
Сейчас в символическом поле России идет непрерывная борьба, и даже война. Крупный, красивый, ценный природный объект на территории России – явно высокосимволизируемый, но в то же время ценностно нейтральный.
Автор с удовлетворением отмечает ценные дискуссии со следующими лицами: О. Балла-Гертман, Г. Лютикова, В. Рябцев, С. Чебанов, И. Шкрадюк.
