Сергей Жильцов
Казахстан не сумел на практике реализовать стратегию диверсификации экспорта углеводородов. Фото с сайта www.primeminister.kz
В 2022 году ряд прикаспийских государств вновь обратили всеобщее внимание на реализацию новых маршрутов доставки каспийских углеводородов на внешние рынки. Одним из основных направлений они рассматривают создание транскаспийского энергетического маршрута, который должен обеспечить доставку нефти и газа Казахстана и Туркменистана на европейский рынок. В этом вопросе прикаспийские страны опираются на поддержку США и ЕС, которые политически поддерживают создание энергетического коридора, обходящего российскую территорию.
Идея прокладки транскаспийских трубопроводов, а в более широком плане – создания энергетического коридора, соединяющего западный и восточный берега Каспия, – не нова. Она берет начало в 90-х годах прошлого века, когда США и ЕС активно поддерживали создание новой энергетической архитектуры. Наибольших успехов они достигли с Азербайджаном, который в силу наличия запасов углеводородных ресурсов и выгодного географического положения сумел, опираясь на поддержку западных государств, построить нефтепровод Баку–Тбилиси–Джейхан (БТД) и газопровод Баку–Тбилиси–Эрзерум. Еще на этапе обсуждения данных проектов и в ходе строительства трубопроводов рассматривались различные варианты подключения к ним Казахстана и Туркменистана. В частности, США преследовали амбициозные планы подключить к нефтепроводу казахстанскую нефть. В рамках обсуждения данного сценария между Азербайджаном и Казахстаном был заключен договор о стратегическом партнерстве и союзнических отношениях, а также совместно с Грузией, Турцией и США подписана Декларация о развитии и расширении энергетического коридора Восток–Запад. Казахстан активно поддерживал идею поставок своих углеводородных ресурсов в направлении Азербайджана, поскольку речь шла о строительстве трубопровода от Актау до Баку мощностью 20 млн т в год.
Данные планы не были реализованы на практике. Помимо технических проблем и неурегулированности в тот период международно-правового статуса Каспийского моря, энергетическая политика Казахстана была сфокусирована в большей степени на прокачке нефти через Каспийский трубопроводный консорциум (КТК), который представлял собой наиболее выгодный маршрут транспортировки казахстанской нефти на внешние рынки. Кроме того, на этот период пришлось развитие отношений Казахстана с Китаем. В итоге Казахстан, продемонстрировав лояльность Западу, предпочел не портить отношения с Россией и не обострять их с Пекином. Однако от идеи поставок нефти в направлении Азербайджана в Казахстане не отказались.
В 2006 году Казахстан и Азербайджан вновь приступили к обсуждению возможности запуска транскаспийского проекта, уже с 2012 года. Было подписано соглашение о содействии транспортировке нефти из Казахстана через Каспийское море, территорию Азербайджана и далее в БТД. Тем самым Казахстан рассматривал западное направление в качестве потенциального экспортного маршрута транспортировки своей нефти на внешние рынки. Речь шла о доставке нефти с казахстанского месторождения «Кашаган» на побережья Черного и Средиземного морей транзитом через Азербайджан.
Разворот во внешней политике Казахстана в сторону Азербайджана, Турции и западных стран был продиктован необходимостью поиска дополнительных маршрутов для транспортировки именно будущих объемов каспийской нефти и привлечения финансовых средств. В тот период добыча нефти в Казахстане не позволяла рассчитывать на резкое увеличение ее экспорта. Тем не менее сформированная и постоянно укрепляющаяся казахстанско-азербайджанская ось была направлена на формирование энергетического коридора, по которому ресурсы Казахстана могли получить выход на европейский рынок. В качестве одного из вариантов рассматривалась возможность увеличения поставок казахстанской нефти танкерами.
Добываемое в перспективе на месторождении «Тенгиз» сырье должно было поступать из порта Актау в Азербайджан, а затем закачиваться в нефтепровод Баку–Тбилиси–Джейхан. Нефтяной поток должен был начаться с объема в 2 млн т нефти и вырасти до 5 млн т. При этом объем доставки нефти из Казахстана танкерами в Баку предполагалось довести до 20–25 млн т с перспективой увеличения до 38 млн т. Направление Актау–Баку должно было стать частью глобального энергетического коридора, выводящего каспийские углеводороды на внешний рынок. Для этого предполагалось построить новый терминал для хранения и перекачки нефти в порт Курык, а также ряд соединительных трубопроводов. На первом этапе планировали перевозить 7,6 млн т нефти в год.
В январе 2007 года в Астане был подписан меморандум о взаимопонимании по проекту создания каспийской системы транспортировки нефти, предназначенной для танкерного экспорта нефти из Казахстана через Каспий. Вначале мощность данной системы планировалась на уровне 25 млн т нефти в год с дальнейшим увеличением до 38 млн т. Ожидалось, что Транскаспийский маршрут будет создан к 2012–2013 годам, когда, как рассчитывали в Казахстане, начнется добыча нефти на «Кашагане». Однако постоянные переносы начала добычи отложили на неопределенное время реализацию амбициозного проекта. Тем не менее было подписано соглашение между Казахстаном и Азербайджаном о поставках танкерами до 10 млн т казахстанской нефти для трубопровода Баку–Тбилиси–Джейхан.
|
|
В этом году добыча и отгрузка нефти из Казахстана должны вырасти на 1,5 млн т. Фото Reuters |
Ратификация казахстанской стороной договора о поддержке и содействии транспортировке нефти по маршруту Баку–Тбилиси–Джейхан отражала смещение акцентов сотрудничества Азербайджана и Казахстана. Речь шла уже о создании новой системы транспортировки углеводородного сырья через Каспий мощностью свыше 50 млн т нефти в год. Для реализации столь амбициозного проекта предполагалось строительство трубопровода по дну Каспия.
Таким образом, Азербайджан и Казахстан активно обсуждали совместную реализации транскаспийского проекта, в котором должны были использоваться нефтеналивные терминалы на казахстанском побережье, танкеры и соединительная система к нефтепроводу Баку–Тбилиси–Джейхан. Транскаспийская система должна была стать составной частью Казахстанской каспийской системы транспортировки (ККСТ). На первом этапе ее мощность должна была составить 23 млн т нефти в год с увеличением до 35–56 млн т нефти в год. Уже в 2009 году ГНКАР и «Казмунайгаз» подписали документы о транзите танкерами «большой нефти» из Казахстана в Азербайджан. Нефть должна была доставляться танкерами из портов Актау и Курык через Каспий.
В последующие годы Казахстан и Азербайджан продолжали переговоры о разработке ТЭО транскаспийского маршрута. Речь шла о будущих поставках нефти, добываемой на месторождении «Кашаган» в нефтепровод Баку–Тбилиси–Джейхан. При этом казахстанская сторона постоянно переносила начало добычи на «Кашагане». В Казахстане стремились добиться поставок нефти в трубопровод Баку–Тбилиси–Джейхан, отмечая наличие значительных запасов. Участие в проекте Баку–Джейхан позволило бы, как считали в Казахстане, на практике реализовать принцип многовекторности в выборе маршрутов транспортировки на внешние рынки казахстанской нефти. В то же время уровень добычи нефти в стране не позволял рассчитывать на резкое увеличение экспортного потенциала. В 2010 году в Казахстане было добыто 81 млн т нефти, большая часть которой экспортировалась. Более того, наращивание добычи нефти сталкивается с рядом трудностей, что заставляло казахстанские власти снижать прогнозные показатели. Ситуация не изменилась спустя десятилетие. В 2021 году добыча нефти в Казахстане составила 85,9 млн т, а экспорт – 67,6 млн т. В 2022 году добыча и экспорт должны возрасти примерно на 1,5 млн т. Очевидно, что отсутствие прогресса в увеличении добычи нефти и соответственно объемов экспорта ставит под сомнение реализацию амбициозных энергетических проектов, для которых отсутствуют ресурсы.
Казахстан не смог преодолеть зависимость от России в области поставок нефти. Львиная доля казахстанских углеводородов поставляется через территорию России – более 95%. Основная часть транспортируется через систему КТК – 53 млн т и через трубопровод Атырау–Самара – 12 млн т. Главными потребителями казахстанской нефти являются европейские страны, на них приходится чуть менее 50% всей добычи. В итоге Казахстан не обладает альтернативными маршрутами поставок нефти, которая в основном идет на экспорт через российскую территорию.
В середине 2022 года Казахстан вновь обратил внимание на транскаспийский энергетическийу маршрут. Ускорить поиск Казахстан заставили перебои с прокачкой нефти через Каспийский трубопроводный консорциум (КТК). В итоге президент Казахстана поручил найти альтернативные варианты поставок нефти на внешние рынки, обратив внимание на транскаспийский энергетический маршрут. Альтернативный маршрут предполагает поставки казахстанской нефти танкерами через Каспий, в направлении Баку и далее по трубопроводам. Потенциально такой вариант может быть реализован, если исходить из мощности трубопровода Баку–Тбилиси–Джейхан, который заполнен наполовину. В 2021 году по трубопроводу было прокачано 26,4 млн т нефти.
Однако задачу по присоединению казахстанской нефти к БТД трудно реализовать на практике, поскольку существуют технические и технологические трудности, необходимы значительные финансовые средства, что сразу снижает привлекательность новых маршрутов. Так, Азербайджану и Казахстану будет непросто решить ряд вопросов. По трубопроводу БТД поставляется азербайджанская нефть высокого качества, в то время как казахстанская нефть – сернистая и тяжелая. Поставки сырья из Казахстана в трубопровод приведут к снижению качества нефти и увеличению тарифа за ее прокачку. В целом поставки нефти из Казахстана через Каспий представляют собой сложный и неэффективный маршрут. Необходимо перегружать нефть в порту Актау, возможности которого ограничены. За последние пять лет Актау принимал 2–2,2 млн т нефти ежегодно. В 2021 году через Актау было поставлено всего 2 млн т нефти. Увеличение пропускной способности требует инвестиций и времени.
Порт Актау может обеспечить перевалку ограниченного объема нефти. Дополнительно Актау может принять до 5 млн т нефти, а в перспективе – до 12 млн т. Однако даже такие объемы не решают для Казахстана стратегическую проблему – диверсификацию маршрутов поставок углеводородных ресурсов. Тем более что для расширения возможностей Актау необходимо провести дноуглубительные работы.
Существуют проблемы с танкерным флотом. Так, Казахстан не продвинулся в реализации программы по развитию танкерного флота. Страна не имеет мощностей, чтобы обеспечить доставку своей нефти по Каспию. Данная проблема фактически ставит под сомнение заявленные планы по диверсификации маршрутов доставки нефти на внешние рынки, в том числе за счет морских перевозок танкерами через Каспий.
Транскаспийская энергетическая инфраструктура в первую очередь интересна Казахстану, который стремится диверсифицировать поставки углеводородных ресурсов на внешние рынки. Однако пока речь может идти о поставках 1,5 млн т нефти, добываемой в Казахстане. Кроме того, Казахстан рассчитывает поставлять до 3,5 млн т нефти через трубопровод Баку–Супса. Обсуждение идет на уровне национальных компаний, которые рассматривают технические детали будущих поставок.
Таким образом, Казахстан не сумел на практике реализовать стратегию диверсификации поставок – во многом из-за объективных трудностей, географической удаленности, а также в силу развития ситуации на нефтяном рынке. Альтернативный маршрут поставок казахстанской нефти выглядит привлекательно только на бумаге и не учитывает огромное количество факторов. Исходя из уровня добычи и динамики экспорта нефти, который сложился в последнее десятилетие, сложно ожидать практической реализации транскаспийского энергетического маршрута.
Схожие проблемы существуют в создании транскаспийского газового маршрута. Речь идет о поставках туркменского газа в западном направлении. Отсутствие предпосылок для строительства транскаспийского газопровода и необходимость согласовывать данный проект с другими прикаспийскими государствами сформировали новые маршруты поставок туркменского газа на внешние рынки. Так, в 2022 году Иран начал экспорт туркменского газа в Азербайджан. Поставки осуществляются в соответствии с трехсторонним своповым соглашением между Ираном, Азербайджаном и Туркменистаном, согласно которому в Азербайджан должно транспортироваться примерно 1,5–2 млрд куб. м газа. В июне текущего года Азербайджан и Иран подписали соглашение, которое предусматривает рост поставок туркменского газа через территорию Ирана в два раза. При этом разрабатываются варианты доставки туркменского газа на турецкий рынок, в том числе через Каспий. Подобные варианты поставок расширяют экспортные возможности Туркменистана, однако в долгосрочной перспективе вряд ли приведут к увеличению поставок туркменского газа на внешние рынки.
Наибольших успехов добился Азербайджан, который стремится стать значимым поставщиком своего газа на европейский рынок. Так, в июле 2022 года Азербайджан и ЕС подписали меморандум о стратегическом сотрудничестве в энергетике. Речь шла об увеличении поставок азербайджанского газа на европейский рынок. Брюссель хотел бы удвоить поставки газа, хотя Баку не располагает возможностями увеличить их в ближайшие годы. Поставки через «Южный газовый коридор» могут достичь в 2022 году 13,5 млрд куб. м, хотя было запланировано экспортировать 10 млрд куб. м. К 2027 году поставки могут возрасти до 20 млрд куб. м. В результате в ближайшие годы Азербайджан не в состоянии дать Европе больше газа, восполнив дефицит газа на европейском рынке. К тому же поставки азербайджанского газа не сравнимы с объемами, поставляемыми по «Северному потоку».
Таким образом, активное обсуждение транскаспийского энергетического коридора пока не опирается на реальные возможности прикаспийских государств. Отсутствие прогресса в добыче нефти и газа не позволяет ожидать роста экспорта углеводородных ресурсов на внешние рынки. Тем не менее прикаспийские страны активно участвуют в обсуждении разных проектов доставки нефти и газа в западном направлении, опираясь в этом вопросе на политическую поддержку ЕС и США.
