Олег Морозов В рамках действующего законодательства любой депутат свободен в выборе фракции. Я понимаю, здесь могут возникать моральные аспекты этой темы, когда депутат проходит по спискам одной партии, а потом переходит из нее в другую партию. Но юридических препятствий при этом не возникает. В конце концов можно себе представить, что депутат изменил точку зрения на политическую партию, которая его выдвигала. У нас ведь тоже есть примеры, когда люди были в «Единой России», а потом уходили в другие фракции.
Примеры такого «партийного отступничества» подали депутаты Виноградов, Спиридонов и мой однофамилец Игорь Морозов. Из фракции по политическим соображениям вышли также видные депутаты Геннадий Гудков, который связал свое будущее с партией эсэров, и Сергей Плотников, ставший членом движения аграриев. При этом не надо делать большие глаза, ведь переход депутатов из одной фракции в другую – в равной степени проблема всех участников политического процесса. Поэтому я не согласен с утверждениями, будто наша партия активно перетягивает к себе тех, кто выиграл выборы по одномандатным округам.
Например, есть условный депутат Иванов, который выиграл выборы у себя в округе, но ведь он был выдвинут как одномандатник от партии «Единая Россия». В некоторых других случаях одномандатники не выдвигались от нашей партии, но они публично заявили, что пользуются ее поддержкой, и, таким образом, у них возникли соответствующие обязательства на будущее. И совсем ничтожное меньшинство депутатов, которые шли как одномандатники, не афишируя при этом свою принадлежность к какой-либо партии, потом оказались в рядах нашей фракции.
Могу сказать определенно: я не знаю депутатов, которые шли бы в округе при публичной поддержке, к примеру, коммунистов, а потом оказались у нас. Нет особого смысла переманивать обладателя мандата в наши ряды, поскольку нетрудно понять, к какой именно силе примкнет тот или иной одномандатник, даже если он идет как независимый кандидат, и какую позицию займет в будущей Государственной Думе. Да, из 310 членов нашей фракции значительное число – одномандатники. Это люди, которые на 99% абсолютно четко позиционировали себя либо как сторонники ЕР, либо как члены нашей партии, либо как люди, которые ближе к ней, чем к какой-либо другой.
Я убежден, что переход депутатов из одной фракции в другую не имеет радикального влияния на расстановку сил в парламенте. Все «перебежки», которые случились в течение последних трех лет, не сказались сколько-нибудь существенно на расстановке сил в Думе. Я считаю, что эта проблема могла бы быть значимой только в одном случае: если, скажем, переход из фракции во фракцию приводил бы к исчезновению каких-то политических групп. Если же это касается неких моральных обязательств депутата перед своей партией, то вряд ли это проблема Думы. Это скорее проблема определенной партии или фракции, проблема конкретного человека. Когда я побеждал как одномандатник, я был более свободен в своих политических привязанностях. Выборы по списку заставляют меня подписать некий договор с партией о том, что следующие четыре года я обязан отработать за нее в парламенте. Столь существенная корректировка регламента Думы сделает более понятным договор между избираемым и гражданином.
