Евгений Катков
Ольга Бакушинская, Эдуард Шатов. Полеты божьей коровки.
– М.: КоЛибри, Азбука-Аттикус, 2012. – 320 c. – (Счастливый билет).
Журналистка и телеведущая Ольга Бакушинская недавно обратилась в католичество. Этот, в общем-то, совершенно интимный опыт она решила с помощью своего духовника, монаха ордена ассумпционистов о. Эдуарда (Шатова), живущего ныне в Канаде, предать самой что ни на есть широкой гласности. Но не спешите с оргвыводами, Ольга вовсе не раздевает прилюдно свою жизнь, нарушая все мыслимые законы того, что американцы называют privacy. Просто ей там оказалось настолько хорошо, что, призвав в собеседники о. Эдуарда, она закричала на весь мир: «Приходите сюда! Здесь так классно!»
Перед нами два собеседника, один из которых монах – он все или почти все знает (но, как и полагается мудрецу, уверен, что не знает ничего). Другой – восторженная дама-неофит, искренняя, чувствительная, эмоциональная и влюбленная в свой недавно найденный путь к храму. Ольга, как ребенок-непоседа, теребит спокойного и умного о. Эдуарда: «Влияет ли духовное чадо на духовника?», «Хорошие отношения мешают духовничеству?», «Как разобраться, где грех, а где нет?», «Все ли можно простить?», «Как здоровый прихожанин должен реагировать на больного?» и т.д., и т.д., и т.д. Вопросы и ответы, множась и цепляясь один за другой, постепенно складываются в картину, на которой – сеть дорог, ведущих к храму.
Нужна немалая отвага, чтобы выйти к читателю с признанием «Я неофит и ничего еще не понимаю!» и эту роль юной невежды доиграть до конца, до последней точки. Эта отвага потом отливается в ту искренность, без которой никакая книга о вере немыслима. Всякое нравоучение бессмысленно, если оно построено лишь на умозрительной любви к ближнему. Умозрительность в этом случае – синоним равнодушия. Поэтому вся книга построена на примерах, на вопросах о конкретных ситуациях, на собственном непонимании тех основ веры, за которые верующий может без раздумий умереть. Ольга Бакушинская отчаянно играет в пытливого юного исследователя человеческой природы, постигая уроки, которые на протяжении книги дает ей о. Эдуард. А уроки его необычайно увлекательны. Он готов говорить обо всем. Тем, кто может испугаться, увидев название главы, скажем, «Сексуальная жизнь святых» – ничего скабрезного здесь нет и быть не может. И фраза монаха-собеседника: «Сексуальное желание первых святых присутствует во всей полноте и даже переизбыточности» – означает только то, что в Средние века монахам можно было влюбляться. Только распоряжаться своей влюбленностью следовало уже исходя из статуса.
Наверное, книгу можно было бы построить как монолог – отец Эдуард для этого достаточно умен, образован и интересен. Его можно слушать долго-долго. Но так уж устроен современный человек – ему нужны диалоги, картинки и восклицательные знаки. И не нужны проповеди – по крайней мере в привычном виде. Как говорила кэрролловская Алиса, книжка без картинок или хотя бы без разговоров – книжка неинтересная. И не будем забывать, что главный адресат этой книги – человек, стоящий в раздумье на пороге церкви. Точнее – Церкви.
Может, местами автор слегка перегибает палку, то пытаясь составить мудрому и спокойному священнику контраст эпатажной подростковой лексикой – «жесткач», «курит в сторонке», «свезло!», «круто!», то увлекаясь подробностями собственного опыта воцерковления. Может показаться лишним обсуждение остроносых ботинок у мужчин и прочих превратностей моды, даже если эти разговоры ведутся в контексте ставшей актуальной благодаря нашим церковным иерархам темы православного дресс-кода. Но это вопрос исключительно редактуры, которая порой бывает слишком деликатной.
Главное же все-таки в том, что это попытка объяснить людям – доступным, очень умным, спокойным, образным языком – такую простую, но такую заболтанную мысль о том, что религия и вера не сидят в замкнутом пространстве церкви на привязи у священников. Вера приходит постепенно, без помощи крикливых призывов к нравственности и в обход шествий хоругвеносцев. Просто надо слушать, думать, учиться. И не бояться искренности.
