Дверь в стене приоткрывается

Владимир Гопман. Золотая пыль: Фантастическое в английском романе: последняя треть XIX–ХХ вв.
– М.: РГГУ, 2012. – 488 с.

Выражение «английская фантастика» звучит для уха российского читателя привычно, однако едва дело доходит до конкретики, выясняется, что и наше читательское сообщество, и традиционное фантастоведение охватывает названным словосочетанием крайне ограниченный перечень писательских имен. Ну Герберт Уэллс, ну Джордж Оруэлл, ну Джон Уиндем, ну Джон Толкин – если говорить об авторах прошлого и позапрошлого веков. Ну Джонатан Свифт – если вспомнить классику. И все?

Профессор РГГУ, исследователь фантастики Туманного Альбиона Владимир Гопман в своей книге утверждает: особенностью литературы Великобритании всегда был «очень высокий удельный вес фантастического элемента». Иными словами, речь может идти о сотнях авторов, постоянно использовавших приемы как science fiction (научной фантастики, «литературы принципиально возможного»), так и fantasy (литературы, где фантастическая посылка не претендует «на научность и логическую мотивацию»). В книге Гопмана рассказывается, конечно, и о Толкине, и об Уэллсе, но не только о них: автор борется с зашоренностью обывательского сознания, раздвигая привычные горизонты, вводя в обиход множество забытых или полузабытых – а когда-то гремевших по всему Соединенному Королевству! – имен писателей, некоторые из которых были первооткрывателями и доселе популярных парадигм.

Среди героев «Золотой пыли» – безбашенный «приключенец» лорд Дансейни и трагический неоромантик Уильям Ходжсон, создатель оригинальнейшей артурианы Теренс Уайт и сочинитель сказочной Руритании Энтони Хоуп, творец «крысиного апокалипсиса» Джеймс Херберт и хронист миниатюрных «добываек» уютная Мэри Нортон (Терри Пратчетт в своей трилогии о номах пойдет по ее стопам), блестящий сатирик Майкл Фрэйн и архитектор «космического госпиталя» Джеймс Уайт. Российского читателя, с детства знакомого со «Стариком Хоттабычем» Лазаря Лагина, едва ли оставит равнодушным очерк о Ф.Энсти (псевдоним Томаса Энсти Гатри): именно от его «Медного кувшина» и отталкивался советский сказочник, живописуя приключения древнего джинна.

Важное место в книге занимает эссе о творчестве современных фантастов Джеймса Балларда и Брайана Олдисса (с первым из них Гопман состоял в переписке, со вторым встречался лично), а также классика Уильяма Морриса. Морриса у нас принято считать лишь создателем первой коммунистической утопии «Вести ниоткуда». Однако исследователь, отметив указанную утопию, доказывает, что именно Морриса следует считать создателем фэнтези. Заметим, что и Уэллс, будто бы знакомый нам от и до, откроется вдруг с неожиданной стороны: Гопман представит нам не только и не столько хрестоматийного изобретателя машины времени и живописателя войны миров, но и создателя романов в редком жанре религиозной фантастики.

Исследований о фантастике у нас выходит крайне мало, а о фантастической литературе Великобритании до книги Гопмана не было ни одного (не считая работы об отдельных английских фантастах, в основном об Уэллсе). Книгу Гопмана отличают филологическая основательность и поразительная эрудиция (по словам одного любителя фантастики, чтобы столько знать, надо начать читать лет за пять до рождения), что, однако, вовсе не приводит к сухости и наукообразию. Напротив, книга написана увлекательно и ярко, к тому же по ходу повествования автор вводит в обиход массу фактов, которые представляют интерес не только для любителей фантастики. Знаете ли вы, к примеру, что Брэм Стокер, описавший подробно малую родину Дракулы, Трансильванию, никогда там не был? Известно ли вам, что автор знаменитого антисталинистского труда «Большой террор» Роберт Конквест был также страстным любителем фантастики и составлял (вместе с Кингсли Эмисом) сборники НФ? А Роберт Флеминг – родной брат «отца» Джеймса Бонда Йена Флеминга – сочинил военно-фантастический роман, в котором, по сути, предсказал десантирование в Англии одного из столпов Третьего рейха?..

Книга Гопмана написана так «вкусно», что, закрыв ее, хочется немедленно взять в руки и те книги, о которых он рассказывает. Увы, тут-то начинаются проблемы. Как быть читателю, если многие произведения, оказавшиеся в фокусе внимания автора «Золотой пыли», не выходили на русском языке?