Распятый и воскресший

Барон Унгерн связывал будущее с Великой Монголией. Фото 1920-х годов

Игорь Воеводин за дело взялся бесстрашно – книгу о бароне Унгерн-Штернберге решил написать из обостренного чувства справедливости, «потому что всегда заступался за оболганных и оскорбленных». «Потому, что физически не выносит глумления толпы над одиночкой. За что и бывал часто бит, как его герой», – сказано на обложке. Это уже не первый подобный опыт журналиста и путешественника. Ранее он выпустил книгу «Непрощенный» о генерале Якове Слащове, так что можно заподозрить писателя в интересе к деятелям Белого движения. Но не об этом речь. Цвет фигур не принципиален и вряд ли поможет выиграть заведомо неудачную партию.

Унгерна автор вывел натурой страстной, одержимой высокой идеей, кем он и был – человек, пожелавший возглавить войну против западного мира, мистик до глубины души. Однако почти идеальный романтический герой, рыцарь без страха и упрека безнадежно оторван от исторической почвы. Из фактов биографии выбраны только наиболее подходящие идеологически, так сказать, вписывающиеся в общую концепцию. И всегда, как и прилично правильному классическому персонажу, существует противовес. Пьяное хулиганство барона в тылу 8-й русской армии рядом с хвалебными аттестациями его безупречной службы, да и еще и на контрасте – художественная сценка против документа. В сцене пыток в общем-то справедливый в условиях военного времени Унгерн выгодно отличается от жестокого палача Сипайло (чем-то эта пара даже напоминает другую, из России XVI века). Но апофеозом безыскусности стало отречение сначала от мамоны (комиссар Ярославский, по версии автора, искушает барона перед судом), а потом и от легкого избавления, побега (тут уже роль искусителя играет брат по крови, чингизид Айдар Бекханов). «Нет, Айдар. Время не пришло, – говорит Унгерн, – сроки не исполнились. Никому на земле не нужно ничего, кроме золота. Не хочу». Поистине евангельский сюжет! Только вот Унгерн на роль Христа не подходит.

Игорь Воеводин. Повелитель монгольского ветра. – М.: РИПОЛ классик, 2015. – 258 с.  (Новая классика.)

Чтобы компенсировать нехватку достоверных сведений и в то же время оживить сюжет, Воеводин переносит действие в наше время, а также в Средневековье. Эти вылазки то и дело перемежаются с разбросанными фрагментами жизни барона. Автор не обращается к документам, описывает будто для себя, ничего не утверждая, словом, фантазирует о Чингисхане, его потомках и великой идее, которая, как вирус, передалась по наследству и Унгерну. Что это за идея? Одолженная у самого барона мечта о возвращении Монголии ее былой славы, то безумие, с которым он жил, брал Ургу и затевал безнадежные смертоносные походы. Однако сейчас, в XXI веке, она выглядит немного причудливо, а временами и комично. И не Унгерн в этом виноват, а реалии, в которые ее помещает автор книги. Братки не могут поделить золото, создается атмосфера какого-то боевика с драками, угрозами, заламыванием рук и примитивным сюжетом. Лица вроде те же, имена слегка обыгрываются (Энгр, Бек-хан, Рита), но, по сути, какое все это имеет отношение к Черному барону?

Своеобразие проявляется не только в сюжете. Прибаутки типа «о боги, боги», назойливо повторяющиеся тропы – только часть авторского языка. «Барон размахнулся, но юркий прапорщик ужом выскользнул из-за бюро, уйдя от удара пьяной руки». «Окатив его пламенем черных глаз из-под густых ресниц». «К Западным воротам, перед тем, как благодатная ночь смежила веки дня, подъехал одинокий всадник». «Румянец ее щек не выпили даже ночная буря и опасность».

Любит Воеводин и природу описывать, бывает и сентиментальным: «Медленно, скрипя и вихляя из стороны в сторону, катилась по Млечному Пути Повозка Вечности – Большая Медведица, высекая алмазные искры из планет и созвездий, и увозила, навсегда увозила от Джихангира его счастье».

Игорь Воеводин, не сдерживая свою любовь к истории, однако, забывает, что всякое публичное вольное с ней обращение обязует отвечать за свои фантазии. Даже если хочется любимого героя оставить в живых, вопреки здравому смыслу. Увы. Однако, похоже, истерзанный судьбой и беллетристами барон Унгерн фон Штернберг не упокоится никогда.