Расставлял кегли, бил котиков, искал золото

Молодых богатых американцев без страха и упрека сыграли любимые советскими зрителями актеры из «Гардемаринов». Кадр из фильма «Сердца трех». 1992

Роман Джека Лондона (1876–1916) «Сердца трех», публиковавшийся через несколько лет после его смерти в нью-йоркской газете, на самом деле писался им как киносценарий для Голливуда, что дает повод задуматься о непростых отношениях литературы и кино.

В ХХ веке кино серьезным образом потеснило литературу, доминировавшую в искусстве и обществе на протяжении двух столетий. На смену изобретению Гуттенберга пришло изобретение братьев Люмьер; на смену бумаге с буквами – целлулоидная лента, вскоре овладевшая звуком и цветом; на смену литературным сказкам – сны «фабрики грез»; на смену писателям, «властителям дум» – «идолы», звездные актеры. Не может быть сомнений, что ХХ век стал веком кино, которое еще в младенческом возрасте уже называли Великим немым. Правда, к концу прошлого века его, в свою очередь, потеснило еще более «горячее» средство передачи мыслей и образов – ТВ, а теперь и Интернет, превратившие жизнь миллиардов людей в подобие игры. Такая вот динамика и эстафета.

И роман как коронный литературный жанр, ощутив на себе потерю интереса широкой публики, захотел, по выражению крестьянского поэта Есенина, «задрав штаны бежать за комсомолом». Другой советский поэт, футурист Маяковский, снялся в немом фильме по своему сценарию на основе романа Джека Лондона «Мартин Иден» («Не для денег родившийся», копий не сохранилось). Но много десятилетий должно было пройти, чтобы инструментарий кино научился создавать нечто вроде куцего, но потрясающе убедительного эквивалента литературного романа. Не говоря о том, что не в этом сила кино, а в творчестве великих кинорежиссеров – прежде и в голливудском продюсировании и институте кинозвезд – позднее.

Голливуд периода немого кино не стал снимать фильма по сценарию Джека Лондона, поскольку ничего хорошего и кассового тогда из этого не получилось бы. А вот в конце ХХ века был по нему снят очень зрелищный и кассовый фильм, на котором советская киноиндустрия приказала долго жить. И эта история, пожалуй, более захватывающая, чем приключенческий роман Джека Лондона, который был гораздо более выдающимся мастером рассказа, чем романистом, что не редкость в литературном мире (достаточно вспомнить Мопассана). Просто роман к тому времени превратился, за редкими исключениями, в хорошо упакованный и продающийся товар. Как и кино, обязанное укладываться в полтора-два часа экранного времени.

Трудовая книжка Джека Лондона, если бы такая существовала, сама могла бы читаться как конспект романа: мальчишкой зарабатывал на жизнь продавцом утренних и вечерних газет; в выходные расставлял кегли в кегельбане и прибирал в пивных; в четырнадцать работал на консервной фабрике; в пятнадцать браконьерствовал с «устричными пиратами», а затем ловил уже не устриц, а своих товарищей в составе калифорнийского рыбного патруля; в семнадцать нанялся матросом и бил котиков у восточных берегов России и Японии, в восемнадцать работал на фабрике по производству мешковины и канатов, гладильщиком в прачечной и кочегаром; участвовал в марше безработных на Вашингтон, бродяжничал и посидел в тюрьме; чтобы «не превратиться окончательно в рабочую скотину», по собственным словам, начал пописывать и публиковаться в газетах; после двадцати заразился «золотой лихорадкой» – золота не нашел и чуть не погиб, но в итоге приобрел такое знание тягот жизни и людей, не теряющих вкуса к ней, что в двадцать четыре года издал первую из полусотни написанных им книг, сделавшись вскоре одним из самых высокооплачиваемых американских писателей и так называемых литераторов, поскольку он еще и всерьез увлекся социалистическими идеями. 

Товарищи по партии не простили ему ура-патриотических репортажей времен войны с Мексикой, но хуже было то, что обладавший гигантским аппетитом к жизни писатель надорвался и банально исписался. Его тошнило от работы на заказ от издателей, чтобы содержать свое ранчо, которое он постарался превратить в «идеальную ферму» – островок счастья для себя и своих близких. Уремия, алкоголизм, покупка сюжета для так и не написанного романа «Бюро убийств» у начинающего писателя и будущего нобелевского лауреата Синклера Льюиса (тому вырученных денег хватило на покупку нового пальто). Сценарий для Голливуда – затея Лондона того же времени. В результате умер в сорок лет от передозировки морфия.

В Советском Союзе его обожали многие, и по числу переводов и тиражам он уступал только сказочнику Андерсену: тысяча изданий без малого и под 80 млн экземпляров за 60 лет! Так что не случайно советский кинематограф почил со славой и даже прибылью на экранизации не принятого Голливудом сценария о поисках таинственных сокровищ майя молодыми и богатыми американцами без страха и упрека с обаятельными актерами из любимых народом «Гардемаринов».