Что подсказал Гораций

Отправная точка размышлений автора – знаменитое стихотворение Пушкина. Ольга Лобанова.  Пушкин. 1998. Из архива Ольги Лобановой

Литература не стареет, а вместе с ней остается актуальной и наука о ней – литературоведение. В своем стремлении познать глубину смыслов и разгадать зашифрованные в подтекстах авторские послания литературоведы вновь и вновь поднимают одни и те же темы, одни и те же, казалось бы, филигранно изученные строки и хрестоматийные имена. И каждый раз находится новый ракурс, рождаются новые версии, пробуждающие интерес к тому, что, казалось бы, давно изучено.

Новая книга Максима Лаврентьева, который уже выступал перед читателем и в качестве поэта, и в качестве прозаика, по сути своей литературоведческая. Однако поскольку ее автор сам относится к плеяде писателей, а не кабинетных ученых, собранные в ней эссе написаны легко, без утомительного наукообразия и похожи не столько на литературоведческое исследование, сколько на зарисовки, отражающие субъективное восприятие автора.

В центре внимания Лаврентьева – пророческий дар поэта, способного предчувствовать собственную гибель и, как лебединую песнь, оставляющего после себя свое «поэтическое завещание». «На пороге смерти все чрезвычайно тонкое и гиперчувствительное существо поэта бывает охвачено предощущением чего-то неотвратимого, – размышляет в своей книге Максим Лаврентьев. – Каждый выражает это состояние по-разному, соответственно особенностям личности и творческому масштабу. Неудивительно, что последний взгляд, бросаемый на жизнь, вызывает в предсмертных стихах великих поэтов подсказанный им Горацием и всей традицией образ «памятника».

Максим Лаврентьев. Знаки бессмертия в творчестве русских поэтов. Иерусалим: Издательство Евгения Минина «Evgarm», 2018. – 84 с.

Поскольку образ памятника для автора книги – ключевой, логично, что отправной точкой его размышлений становится знаменитое пушкинское: «Я памятник себе воздвиг нерукотворный…» Ударив зычным колоколом в разгар века Золотого, это пророческое стихотворение длинным эхом прокатилось по веку Серебряному, отозвавшись в творчестве целой вереницы русских поэтов, также оставлявших потомкам свои «знаки бессмертия». Максим Лаврентьев в своей книге рассматривает многих из них: Велимира Хлебникова, Александра Блока, Владимира Маяковского, Владислава Ходасевича, Валерия Брюсова... У каждого из них он находит свой «памятник», свое предсмертное завещание, подчеркивая, что «разговор «во весь голос» о собственном художественном значении если и уместно заводить вообще, то разве что незадолго до жизненного финала».

Размышляя над строками классиков русской поэзии, автор не чурается личных оценок и не претендует на холодную объективность. Напротив, он с живостью и творческим энтузиазмом делится с читателем своими литературными предпочтениями, смелыми рассуждениями и предположениями. В этом и заключается своеобразный шарм книги, в этом главный ее интерес для читательской аудитории. Портреты поэтов предстают в разных тонах и формах – теплых и холодных, сдержанных и восхищенных, трагических или карикатурных. Повторимся, несмотря на литературоведческий уклон книги, перед нами не столько сухое исследование, сколько живая творческая зарисовка. А потому мы можем соглашаться с автором или спорить, принимать расставляемые им акценты или отрицать их, однако подобное чтение точно не окажется для читателя пустой тратой времени, ведь оно непременно заставит задуматься и лишний раз обратиться к классической русской поэзии.