Андрей Мартынов Предательство всегда грязно. Но также и всегда интересно. Поэтому становится сюжетом многих художественных произведений. И грязь при этом литературе не помеха. «Когда б вы знали, из какого сора/ Растут стихи, не ведая стыда…» – признавалась еще Анна Ахматова.
Не менее интересно предательство и историкам. В какой мере оно определило минувшие события или программирует настоящее и будущее.
Естественно, при подобном анализе не обойтись без психологии. Особенно в тех случаях, когда предательство может быть неосознанным, невольным.
А таких примеров немало. Так, в годы Первой мировой, вспоминал один немецкий военный разведчик, рядовые пленные российские солдаты «охотно рассказывали» все, что знали. Последнее не было вызвано антиправительственными настроениями. Они до конца оставались «хорошими солдатами… переносили величайшие лишения. Сдавались лишь тогда, когда бой был безнадежен». Почему? Думается, играло роль не вытравленное в то время еще большевиками чинопочитание. Не важно, какой мундир носит их благородие или превосходительство, – офицера всегда надо уважать и отвечать, когда он спрашивает.
Вот уж действительно, простота, которая хуже воровства… К счастью, признает все тот же мемуарист, рядовые не обладали сколько-нибудь значимой информацией, а потому не считались ценным источником.
В подобной ситуации не кажется странным невольное предательство в годы Гражданской войны, когда значительная часть населения оказалась равнодушной к защищавшим историческую Россию белым. Рассказывают, что генерал-лейтенант Константин Мамонтов прямо сказал в адрес тамбовчан: «Нам такой сволочи не надо. По домам!» При этом было бы ошибкой утверждать, что это была единственная позиция народа. Мобилизованная из тульских рабочих дивизия в полном составе перешла на сторону армии Юденича. А другие рабочие, отступившие вместе с Мамонтовым, потребовали, чтобы их включили в состав элитной офицерской генерала Маркова дивизии. Надо ли говорить, что белое командование выполнило волю пролетариата.
А вот действия коллаборантов периода Второй мировой войны невольным предательством назвать нельзя.
В отличие от обывателей времен Гражданской, введенных в заблуждение популистскими лозунгами большевиков, они знали о преступных деяниях немцев. Ведь уже на первом этапе оккупации происходили расправы над евреями и коммунистами, которые проводили не только части вермахта и специальные зондеркоманды (как правило, совместно). К ним привлекались и оперативно набранные местные полицаи (проверка лояльности). Так что отговориться незнанием о нацистских зверствах коллаборанты, даже если их сотрудничество было связано с мирными профессиями (музыка, театр, печатное дело), не могли, хотя нередко очень старались, представляя себя невинными «жертвами» гитлеризма, лишь чудом не попавшими в расстрельный ров, который ранее многие из них оправдывали.
Конечно, невольники предательства, пленные рядовые императорской армии или не до конца разобравшиеся в политике Гражданской войны тамбовчане в данном вопросе честнее и порядочнее, чем осознанно совершившие свой выбор коллаборанты. Но лучше его не совершать вообще. Как писала в одном из стихотворений Зинаида Гиппиус (правда, речь в нем шла о неразделенной любви): «Ни счастья в ней, ни страха, ни стыда./ Куда ведет она меня – не знаю... / И лишь в одном душа моя тверда:/ Я изменяюсь – но не изменяю».
комментарии(0)