Невидимый режиссер

На сцене Большого блистал Федор Шаляпин – несмотря на левые убеждения, удостоенный звания солиста его величества. Борис Кустодиев. Портрет Ф.И. Шаляпина. 1922. Уменьшенный вариант-повторение портрета 1920–1921 годов, находящегося в Ленинградском государственном музее театрального и музыкального искусства. Русский музей

Фирменный жанр Соломона Волкова – диалоги с выдающимися людьми искусства. Его книги-беседы с Бродским, Баланчиным, Спиваковым, Евтушенко хорошо известны читателю. Но он успешно работает и в других литературных форматах.

К музыке у Волкова отношение особое. Он получил музыкальное образование (выступал даже однажды в юности на сцене Большого театра в составе симфонического оркестра), позже стал музыковедом, сейчас – писатель и историк культуры. Музыкальная тема занимает значительное место в его книгах. Недаром он взялся за написание истории Большого театра.

Это не просто летопись главных событий знаменитого театра. В книге Волкова история Большого окрашена в политические тона. Этот ракурс в отношении к искусству всегда ему был интересен. Политика в России испокон веков влияла на жизнь и творчество крупных художников (книги-диалоги Волкова также сообщают нам об этом много интересного). Ну а в деятельности важнейшего театра страны политический фактор играл колоссальную роль. За спиной труппы всегда стоял невидимый режиссер – порою им был лично глава государства. Подобный исследовательский метод может показаться спорным: слишком уж разные сферы сопрягаются. «Но, как мне представляется, применительно к Большому театру такой подход правомерен, так как этот художественный институт всегда обладал и иным – государственным, политическим измерением. К тому же Волков виртуозно владеет избранным им методом, что он не раз доказывал в своих предшествующих сочинениях», – пишет в предисловии к книге театровед и государственный деятель Михаил Швыдкой.

В истории Большого театра были периоды, когда политическое начинало особенно активно взаимодействовать с художественным. Так было в годы правления Николая I, когда царь проводил собственную идеологическую линию, опираясь на директора, талантливого композитора Алексея Верстовского. Он руководил театром 35 лет. Именно в ту пору был создан и режиссирован императором главный патриотический шедевр – опера Михаила Глинки «Жизнь за царя». Николай заложил основы прямого царского управления театром.

В конце ХIХ столетия в Большой на должность директора пришел Владимир Теляковский. Несмотря на скепсис профессионалов, этот бывший гвардейский полковник-кавалерист руководил театром квалифицированно, военные методы в сферу высокого искусства не переносил. По словам автора, «Теляковский старательно воздерживался от широковещательных манифестов и был способен на смелые начинания, но обыкновенно предпринимал их, предварительно заручившись поддержкой вышестоящего начальства». Предреволюционные десятилетия были временем нового расцвета Большого театра. На его сцене с блеском пел Федор Шаляпин, удостоенный (несмотря на свои левые убеждения) звания солиста Его Величества. Когда позже Шаляпин уедет из советской России, Сталин долго будет пытаться вернуть его, за любые гонорары и на любых условиях. Но великий бас не вернется…

Самый драматичный период в истории Большого театра – 1918 и 1919 годы. В то время судьба его висела на волоске. Финансировать столь дорогое (и явно старорежимное) учреждение большевики не хотели. Победившему пролетариату, мол, такое искусство не нужно! Ленин называл оперу и балет «малопозволительной роскошью» и прямо призывал упразднить Большой театр. От разгона его спасли Луначарский и неожиданно примкнувший к нему Сталин. Последний оказался весьма искушенным меломаном. Еще в 1900-е годы этот бывший семинарист пристрастился к опере, а после революции часто посещал спектакли Мариинки и Большого. Уже в то время он задумал создать идеальный театр оперы и балета. Но при жизни Ленина в прямую конфронтацию с ним по этому вопросу Сталин не вступал, действовал в обход. А став единоличным правителем, начал на свой лад и вкус вершить судьбу Большого.

Соломон Волков. Большой театр. Культура и политика. Новая история / Предисловие Михаила Швыдкого. – М.: Издательство АСТ, Редакция Елены Шубиной, 2018. – 560 с.

Волков подробно рассказывает об истории появления в «Правде» статьи «Сумбур вместо музыки», о личной и творческой подоплеке оперы Шостаковича «Катерина Измайлова», о том, как была в конце 30-х перелицована (путем удаления из нее всех монархических элементов) опера Глинки, получившая новое название «Иван Сусанин». Глава государства стал для Большого театра личным менеджером и главным зрителем. Сталин лично руководил советской музыкой, воспитывал,  наказывал непослушных, а лучших и лояльных щедро поощрял. В общем, действовал по заветам своего кумира Макиавелли.

По мнению Волкова, Сталин «был одержим идеей создания советской оперы, которая стала бы классической, по образцу лучших русских оперных произведений прошлого». В этом он соревновался с Николаем I, курировавшим Глинку и Верстовского. По его заказу Сергей Эйзенштейн в 1940 году поставил в Большом «Валькирию» Вагнера, предварительно (по собственной инициативе) написав целый трактат о германском творческом духе и «хромофонном контрапункте». Именно оркестр Большого впервые исполнил Седьмую симфонию Шостаковича и новый Государственный гимн СССР.

Диктатор ходил в Большой, чтобы «перенестись в область прекрасного, в мир полуосознанных грез». У Сталина были и свои любимцы среди солистов этого театра. Козловский пел для него в Кремле. За Лемешевым во время войны следили агенты НКВД: не шпионит ли? не подумывает ли перебежать к немцам? (Переход нескольких артистов-орденоносцев на сторону врага стал неприятным ударом для Сталина.) На исполнение Максимом Михайловым партии Сусанина вождь нередко приезжал, прерывая заседание Политбюро. Но ария заканчивалась, и заседание стихийно возобновлялось прямо в ложе Большого: вот такое переплетение музыки и политики!