Чистые руки генерала

Кто поручится, что вся разруха не подготовлена революционными силами? Фото Александра Анашкина

Александр Сиверс. Дневник. 1916–1919.– М.: Кучково поле, 2019. – 600 с.

В качестве одного из примеров наряду с адмиралом Василием Альтфатером (близким другом Колчака, как можно судить по их переписке) или генералом Дмитрием Надежным фигурировало и имя другого генерала – Александра Сиверса (1868 – после 1932).

Попытаемся разобраться, насколько справедливы были предъявленные ему обвинения.

Выпускник Пажеского корпуса, офицер лейб-гвардии, генерал-лейтенант Сиверс отрицательно отнесся к Февральской революции. 3 марта 1917 года он следующим образом прокомментировал в своем дневнике факт отречения императора: «...грустные, тяжелые минуты – вот куда завели политику и царя скверные советчики». А на следующий день, размышляя о причинах переворота, задавался риторическим вопросом: «...кто поручится, что вся разруха… отсутствие хлеба и топлива, может, и других предметов, а также «паралич» железных дорог не был подготовлен революционными силами? Все говорили про «темные силы» (в правительстве и при дворе. – А.М.), а не было ли все это делом рук хорошо организованного «движения» (революционеров – А.М.)».

Как следствие, Сиверс сочувственно отнесся к выступлению генерала Лавра Корнилова, правда, не поддержал его, так как последний не имел «достаточных» сил. По этой же причине лейб-гвардеец воздержался от службы в Белой армии. По его мнению, у контрреволюции не было силы, а вожди контрреволюции не имели личной харизмы. «Никакой Каледин, никакой Корнилов не в состоянии сейчас что-нибудь сделать. Их гражданская войнац какая-то мертвая (… ) Каледин и Корнилов останутся у разбитого корыта, как это уже было с Корниловым».

Возможно, здесь также сыграла определенную роль личная неприязнь генерала к двум белым вождям (Деникину и Маркову), которые, как считал Сиверс, обошли его в должностях, возглавив Западный фронт. Маркова он иначе как «выскочка и неуравновешенный человек» не характеризовал.

В подобном контексте стал вполне логичным следующий шаг генерала – сотрудничество с большевиками. Тем более что оказавшийся не у дел Сиверс и его супруга были на грани нищеты. В начале автор дневника возглавил центральную демобилизационную комиссию, а в дальнейшем работал по специальности как артиллерист начальником тяжелой артиллерии Красной армии, главой Высшей артиллерийской школы.

А ведь 27 октября 1917 года именно Сиверс назвал командующего Северным фронтом генерала Владимира Черемисова «предателем» за то, что тот «задержал войска, назначенные для водворения порядка и поддержки правительства (Временного. – А.М.) под предлогом избежать кровопролития». И одновременно (запись от 28 октября) выражал надежду, что идущий с Петром Красновом на Петроград Александр Керенский не «займется попустительством» и «вздернет Ленина, Бронштейна (Троцкого) и других большевиков».

О том, что генерал не заблуждался по поводу красных и в дальнейшем (когда служил им), свидетельствует судьба настоящего дневника. В 1925 году Сиверс через чехословацкого дипломата переслал его в Прагу профессору Сергею Завадскому с просьбой хранить тетради «до падения советской власти». Также он оговаривался: если с его стороны не будет никаких дополнительных указаний, то после 1949 года дневники можно будет напечатать.

Как видно, Александр Сиверс по поводу большевиков иллюзий не строил. Но и бороться с ними не хотел. В отличие от упоминаемого в дневнике своего коллеги подполковника-артиллериста Анатолия Фока, не посчитавшего для себя зазорным служить в Белой армии рядовым, или в отличие от нелюбимого им Маркова, «опустившегося» с начальника штаба фронта до ординарного командира полка. А может быть, напротив, именно такая политика самоустранения от решения проблем и предопределила поражение белых. Как там у Александра Галича: «Я умываю руки, ты умываешь руки, он умывает руки –/ И хоть не расти трава!».