Ульяна Обыночная
|
|
На ночной улице иногда непонятно, в какой ты стране находишься. Ури Лессер. Уличная сцена в Берлине. 1889. Берлинская галерея |
…Пандемия спровоцировала создание сборника. «Берлин без маски» – это взгляд на зараженный Берлин глазами того самого иммигранта с востока. И пусть его уже не удивляют лисы-горожанки и неуклюжие собиратели бутылок и он вроде бы уже привык к серому небу и странным топографическим названиям вроде Темпельхофер Дамм, но вместо Улицкой и Акунина он все еще почитывает Мандельштама и смотрит черно-белые фильмы с Астой Нильсен (вместо сериала «Не приходи ко мне во сне»)… Застыло ли время в его общении с родиной? Нет. Он открыто носит себя наизнанку, живя порывами в прошлое и будущее… и к ближнему…»
А где ближний, там и весь мир, как считает сотрудник издательства «Иностранная литература» Мильда Соколова. Она отметила: «Редакция журнала «Иностранная литература» рада представить эту новую книгу в рамках проекта «Библиотечка Иностранки». В эти трудные дни издательство хотело бы подчеркнуть важность добрых связей между людьми из разных стран и бессмысленность таких понятий, как гражданство и национальная принадлежность в современном мире, и напомнить о лозунге, который когда-то был таким важным для всех: «Миру – мир!»
|
|
Берлин без маски: Русские рассказы писателей Германии.– М.: Иностранная литература, 2021. – 192 с. |
Появление некоторых героев носит признаки непсихотической парейдолии, щедро сдобренной постгипоксическими нарушениями высших психических функций. Поэтому приведу слова и заключение врача-нейрохирурга НМИЦ нейрохирургии им. академика Н.Н. Бурденко Всеволода Шурхая: «Берлин, Берлин... Можем ли мы понять этот город? Семь нот, диезы и бемоли – всепоглощающая буря Девятой симфонии Людвига вана, четырнадцать историй – причудливая мозаика русской души, искавшей смальту на улицах Берлина в год тревог и порванных судеб. Каждый автор вносит свое неповторимое, не шаблонное, глубинное отражение Берлина, трансформируя столь известные нам ориентиры в нечто новое, смелое, но и одновременно личное, тайное, граничащее с исповедью.
Можно ли стать святым после причастия или стать берлинцем после прочтения этой книги? Нет. Но можно стать ближе к спасению и ощутить на губах эту неповторимую облатку, вкус которой будет преследовать во сне и наяву…»
комментарии(0)