Без розовых утопий

Переписка Николая Бердяева помогает лучше понять его собственную концепцию.  Фото 1912 года

Издание включает двустороннюю переписку Бердяева с коллегой по сборнику «Вехи» и «философскому пароходу» Семеном Франком и его супругой Татьяной, а также послания от другого соседа по «пароходу», Николая Лосского, чье эпистолярное наследие, увы, все еще ждет своего исследователя. Завершают книгу вести из Советского Союза эсера Юрия Панебратцева, вероятно, входившего в круг неофициальной интеллектуальной элиты (Иванов-Разумник, Яков Браун). К сожалению, в случае с Лосским и Панебратцевым ответные письма Бердяева не обнаружены. Немало места в переписке уделено вопросам, связанным с публикациями статей и книг. Ведь Бердяев был директором издательства YMCA-Press, в котором вышло множество ставших классическими трудов философов зарубежья, и возглавлял журнал «Путь». В свою очередь, Франк стремился привлечь своего корреспондента к деятельности Русского научного института в Берлине и рассказывал о жизни в германской столице. А Лосский делился впечатлениями о прошедшем в Праге Международном философском конгрессе, на который он безуспешно пытался пригласить Бердяева, а также писал об умственных течениях в Чехословакии. Помимо обсуждения текущей рутины бердяевские письма позволяют лучше понять его собственную концепцию. Так, за полтора года до кончины мыслитель признавался: «наиболее важной для себя с чисто философской стороны я считаю идею объективации», а из сочинений отмечал «Опыт эсхатологической метафизики. Творчество и объективация», которую называл своей «главной метафизической книгой». Одновременно он высказывал мнение о многих интеллектуалах. Например, «ключ» к Соловьеву Бердяев видел в цикле лекций о Богочеловечестве (в то время как Франк акцентировал внимание на «Легенде об антихристе» из «Трех разговоров»). Интересны и характеристики политиков русского зарубежья: «Спорил с П.Н. Милюковым и ему подобными. Милюков и сейчас представляет из себя вольнодумного гимназиста 8-го класса из 60-х или 70-х годов. Я себя чувствовал среди доисторических ископаемых». Часто он спрашивал мнение собеседника о своих произведениях и проектах.

Николай Бердяев: эпистолярный разговор. Архивные материалы /Отв. ред.-сост. Т.Г. Щедрина; предисл., подг. текста, прим., коммент. А.А. Гапоненкова, Е.В. Сердюковой, И.О. Щедриной, Т.Г. Щедриной.– М.: Политическая энциклопедия, 2023. – 304 с. (Мысль и Слово).

Чтение писем выявляет и еще одну, не самую положительную черту философов. В переписке крайне скупы упоминания о писателях, поэтах, художниках и композиторах. Создается впечатление, что Бунин, Шагал, Прокофьев жили в каком-то другом зарубежье. Все-таки прав был Козьма Прутков, что «специалист подобен флюсу, полнота его односторонняя». Даже если речь о таких гениях, как Бердяев и его корреспонденты.