Степан Широков В жизни каждого человека есть особо памятные события. Немало их и в биографии генерал-лейтенанта в отставке Льва Титова. Но, пожалуй, наиболее значимым и вместе с тем ярким эпизодом его службы стала командировка на Кубу во время Карибского кризиса.
"НЕ ЗАДАВАЙТЕ ЛИШНИХ ВОПРОСОВ"
В середине 1962 года на территории юго-западных военных округов под руководством начальника Генштаба ВС СССР маршала Советского Союза Захарова проводилось крупное командно-штабное учение. В мероприятии принимал участие и 489-й отдельный радиорелейный батальон под командованием майора Титова.
- Нежданно-негаданно меня вызвали в штаб руководства учением, - воспоминает Лев Иванович. - Предварительные попытки выяснить причины вызова "наверх", как водится, не увенчались успехом.
Маршал Захаров без объяснения причин приказал снять нашу часть с учения, личному составу объявить благодарность и через сутки сосредоточиться в пункте постоянной дислокации в Киеве.
Монолог маршала был лаконичным, и очень многое оставалось неясным. Вопросов же задавать не разрешили, обратив внимание лишь на соблюдение мер по обеспечению скрытности и высокой степени личной ответственности за подготовку части к какому-то новому мероприятию.
По численности батальон увеличивался почти вдвое. Вместе с тем немало людей отсеивалось. И только тогда стало ясно, что предстоит командировка. Длительная, куда-то далеко за пределы Союза. Догадывались об этом по косвенным признакам.
Однажды на прием к комбату пришел солдат, переведенный из РВСН. Служил паренек хорошо. Родители то ли погибли, то ли пропали без вести во время войны. Поэтому особист округа рекомендовал не брать его в поход из-за отсутствия, так сказать, "корней". После продолжительной беседы он все же разрешил включить его в командировочный список.
О маршруте следования узнавали по названиям станций. В Лиепае началась погрузка на корабли.
КАК ЛЕТОМ ВАЛЕНКИ ОБУЛИ
Но и в порту никто не знал, куда и зачем следуем. Масла в огонь подливал и тот факт, что на борт загружались лыжи, валенки, тулупы. После погрузки техники личный состав в помещениях корабля переодевался в гражданскую одежду, превращаясь в мирный персонал.
Перед выходом в море на борт поднялся начальник опергруппы ГШ и в присутствии представителя КГБ и начальника эшелона вручил капитану пакет.
Уже в море пакет вскрыли. В нем был еще один закрытый пакет и указания капитану и начальнику эшелона о действиях при попытках силового захвата судна. После прочтения капитан корабля с некоторым артистизмом сжег пакет, а пепел вместе с водой перемешал в пепельнице и вылил содержимое в раковину. В назначенном месте вскрыли второй пакет. Узнали: пункт назначения - Куба. Ритуал сжигания повторился.
Первое испытание, так сказать, на прочность произошло в проливе Ла-Манш. Самолет-разведчик Великобритании зашел с кормы, прошел аккурат над палубой и удалился к берегам Англии. Все происходило как-то обыденно, даже по-джентльменски.
Совсем другой прием оказали американцы. Уже на подходе к Кубе, когда совсем стемнело, самолет-разведчик ВМС США незаметно подкрался с кормы и, почти цепляясь за мачты, пронесся над кораблем, осветив его мощным прожектором. Но этого ему показалось мало, и он развернулся на новый заход.
Капитан такой наглости стерпеть не мог и приказал выключить освещение на судне. Самолет резко отвернул и улетел в сторону, где следовал советский пассажирский теплоход. Там горели огни, гремела музыка. Американец как бы в отместку за свой конфуз сделал несколько виражей над ним и убрался восвояси.
На следующий день утром воздушный досмотр повторился. Американский самолет на предельно малой высоте опять зашел с кормы. Было видно, как один из членов экипажа, закрепленный ремнями в бортовом люке фюзеляжа, свесив ноги, снимал корабль кинокамерой. Зрелище было похоже на цирковое представление под куполом. Сделав несколько заходов, самолет улетел, покачав крыльями на прощание.
"И вдруг мы заметили катер, идущий нам навстречу, - продолжает рассказ генерал Титов. - Опознавательных знаков, флагов не было. Так что определить его национальную принадлежность не представлялось возможным. Более того, в бинокль мы отчетливо видели крупнокалиберный пулемет с обслугой. "А вдруг это контрас?" - терялись в догадках на корабле и стали готовиться к отражению провокации".
К счастью, все разрешилось благополучно благодаря майору Титову. В бинокль он заметил на катере своего однокашника по академии.
СОВЕТСКИЕ "АГРАРИОС"
Куба. Порт Кабаньяс. Разгрузка началась без промедления. Режим секретности здесь стал особенно строгим: в частности, категорически запрещалось указывать свое местонахождение в письмах. Не разрешалось и надевать военную форму по соображениям маскировки. Ведь по легенде все военные были сельскохозяйственными специалистами.
Куба в отличие от расхожего мнения курортом не показалась. С самого начала советские "аграриос" помимо тяжелого, почти невыносимого климата столкнулись с вполне привычными бытовыми проблемами. Наиболее остро стояли финансовые. На 5-7 песо в месяц не разгуляешься: это стоимость пачки сигарет, кружки пива или бутылки кока-колы. О знаменитом кубинском роме можно было лишь мечтать. О других земных радостях и говорить не приходится. Некоторые поступали изобретательно: смешивали кока-колу со спиртом - получался неплохой коньячный напиток. Такое положение создавало не только неудобства, но и влияло на моральное состояние. Эти и другие проблемы обсуждались на встрече с прибывшим на Кубу тогдашним членом Политбюро ЦК КПСС Анастасом Микояном. И вскоре денежное довольствие было поднято на должный уровень.
Когда основной объем работ по развертыванию линии связи был почти выполнен, возникло непредвиденное языковое осложнение. По соображениям скрытности русский язык использовать было запрещено. Кое-как выучили на испанском цифры от ноля до десяти. Когда дело дошло до двузначных чисел, процесс затормозился. Времени было в обрез, и решили двузначные числа обозначать перечислением входящих в их состав двух цифр. Сложно сказать, запутали или нет этим американскую разведку, но вот своих запутали точно. На линии образовался гвалт из какой-то тарабарщины: никто друг друга не понимал и подчиняться старшей линии не хотел. Тогда майор Титов на свой страх и риск принял единственно правильное решение: перейти на русский.
Впрочем, это пустячок по сравнению с действиями американской авиации. Нежесткий прессинг довелось испытать и майору Титову. "В конце октября, возвращаясь на базу, примерно в полукилометре от шоссе, - вспоминает Лев Иванович, - мы увидели 3-4 пары самолетов. Они буквально утюжили, не открывая огня, один из позиционных районов войск".
Это были боевые самолеты фронтовой авиации. С земли огонь также не открывался. Картина не для слабонервных! Вдруг один из самолетов отошел от общей стаи и пошел за советской машиной. Когда он взмыл, все ощутили удар горячих газов из сопла. Водитель с трудом удержал "газик" на дороге. И снова заход. Попробуй понять, что у него на уме. Остановив машину, попрыгали в кювет. Удовлетворившись достигнутым, летчик присоединился к своей компании.
Если американцы постоянно оказывали давление на "сельхозспецов", то кубинцы относились весьма дружелюбно, даже с любовью. Не раз советским "аграриос" приходилось наблюдать, как простые граждане в городах, сельской местности тепло приветствуют колонны, одиночные военные машины. Случались и забавные эпизоды.
Как-то, совершая очередной объезд линии, комбат с подчиненными съехал с проселочной дороги на обочину, чтобы отдохнуть и перекусить. На скатерть выложили часть офицерского пайка и, конечно же, чистый спирт из сахарного тростника. Вдруг появляется кавалькада во главе со свиньей на поводке и крестьянином верхом на лошади. Замыкала процессию корова. Кубинца пригласили к столу. Хосе выпил кружку спирта залпом, запив... сгущенным молоком. Потом еще кружку. Время клонилось к вечеру, процессия животных исчезла за горизонтом. Хосе встал, приложил ладонь ко рту и издал громкий неповторимый звук. Минут через 15 трое животных предстали перед хозяином словно на строевом смотре.
Правда, с выводом наших ракет настроение населения стало меняться. Появился какой-то холодок в отношениях.
- Остановились мы как-то у придорожного кафе, чтобы выпить пива, - продолжает генерал Титов. - До этого всегда благожелательно настроенный владелец на этот раз спросил: "Русские? Пива нет!" К продавцу тут же подошел кубинец в военной форме и, грохнув рукояткой кольта по стойке, прикрикнул: мол, будешь иметь дело со мной, если не нальешь русским. Продавец упал на колени и поднялся лишь по требованию нашего защитника. Наливая пиво и бурча, оправдывался: вот, мол, русские нас бросают, оставляют один на один с американцами. А мы на них так надеялись...
Уже под занавес командировки, в сентябре 1963-го, с комбатом Титовым произошла неприятность. Правда, на этот раз подлянку подбросили не американцы и даже не агрессивно настроенные кубинцы. Удар пришелся оттуда, откуда его можно было ожидать меньше всего - от своих. Командующий ГСВК генерал-полковник авиации Гречко предложил майору остаться на Кубе в должности командира полка связи или замкомдивизии ПВО по радиотехническому обеспечению. Но у Титова были свои планы на будущее, и он вежливо отказался. Как потом выяснилось, на столе у командующего лежало представление на награждение Титова орденом Красного Знамени...
