Виктор Патрушев Недавно прочитал в одном еженедельнике статью «Ядерно-подводный недобор». Автор – Сергей Брезкун. Оказавшись на ежегодной научной конференции АВН на тему «Национальная безопасность России на современном этапе», он услышал доклад главкома Военно-морского флота, абсолютно не соответствующий его, Брезкуна, взглядам на проблемы ядерного сдерживания.
Главнокомандующий ВМФ адмирал Высоцкий по-военному четко, кратко и внятно обосновал экономическую подоплеку основных угроз с морских и океанских направлений для национальных интересов России, взгляды на роль и место флота в обеспечении национальной безопасности РФ. При этом главкомом было исключено всякое упоминание о так любимом некоторыми «обозревателями» ядерном сдерживании при помощи столь же любимой ими «ядерной дубинки», предполагая использование в первую очередь сил общего назначения ВМФ.
Рассуждать на открытом для прессы форуме о проблемах МСЯС адмирал Высоцкий не счел нужным и корректным, тем более что основополагающие и поддерживающие эту часть подводных сил ВМФ решения руководством государства были недавно приняты и даже финансово обеспечены.
Одной из целей доклада, на мой взгляд, могло быть желание напомнить и подвести присутствующих и руководство АВН к пониманию того факта, что Военно-морской флот – это не только МСЯС.
И если 38 тыс. км морских границ России – факт неоспоримый, а угрозы национальной безопасности, национальным интересам нашей страны реальны, то ВМФ и в будущем должен иметь: подводные лодки и надводные корабли различных классов, включая авианосцы; противолодочную, ракетоносную, штурмовую и истребительную авиацию; морскую пехоту с бронетехникой, артиллерией и ракетным вооружением, войсковой ПВО, армейской авиацией; части специального назначения и инженерные части; развитую инфраструктуру с сетью аэродромов, узлов связи, командных пунктов, баз, складов, арсеналов, предприятий судоремонта и т.д., и т.п.
Обо всем этом частенько забывают люди, участвующие в разработке доктринальных и концептуальных документов для наших Вооруженных сил.
Возвращаясь к упомянутому автором статьи «ядерно-подводному недобору», хочется вспомнить о пропагандистской кампании почти десятилетней давности, в период которой бывший сотрудник НИИ РВСН Сергей Брезкун начал свою карьеру профессионального «обозревателя» по ракетно-ядерным проблемам. Тогда он обрушился с критикой на морские стратегические ядерные силы России и огульно охаивал (в моем понимании) их состояние, качество, реальные боевые возможности и перспективы. Особенно глубоко г-н Брезкун «вник и разобрался» с боевыми возможностями российских РПК СН, их скрытностью, боевой устойчивостью, принципами и возможностями боевого управления подводными крейсерами, другими вопросами применения МСЯС.
С каким сладострастием в ту пору говорилось о почти стопроцентной вероятности уничтожения наших «технически несовершенных», не обладающих необходимой (по мнению ряда «обозревателей») скрытностью и боевой устойчивостью так и не дождавшихся команды на «Пуск» РПК СН из-за якобы необеспеченности гарантированным доведением сигналов боевого управления. Ибо на кону стоял вопрос о придании исключительного приоритета РВСН в ядерной триаде России, со всеми вытекающими из этого статуса привилегиями, в том числе и львиной долей финансирования.
Эти выступления в СМИ, на различных слушаниях в Думе и на круглых столах не прошли бесследно: в какой-то степени они способствовали формированию негативного мнения у части руководителей государства о разрабатываемом в то время и уже проходящем испытания комплексе «Барк». Все это способствовало получению МИТом задания на разработку «Булавы».
Поэтому достаточно странно выглядит сегодняшняя озабоченность г-на Брезкуна судьбой ГРЦ им. Макеева в частности и МСЯС вообще. И по меньшей мере наивно и смешно смотрятся его поучения, как ГК ВМФ должен понимать роль и место находящихся в его распоряжении родов и сил, какой строить флот.
