Секс по-авиационному

В одном из истребительных авиационных полков Южной группы войск исчез авиационный техник. Весь день он провел на полетах, потом должен был вернуться в гарнизон, но по дороге пропал. Утром специалиста, который не вышел на службу, хватились. Где он, установить не удалось. И тогда дело приобрело официальное звучание. Командир авиационного полка о пропаже офицера доложил по команде в штаб авиации группы войск.

Заместитель командира полка по политической части тут же подготовил политдонесение в политотдел дивизии. Уполномоченный военной контрразведки немедленно отправил шифровку своему шефу. Если первые два начальника сообщали по команде только о самом факте исчезновения техника, не вникая глубоко в детали дела, то офицер безопасности к обязанностям отнесся со всем тщанием.

«ОПЕРАТИВНОЕ ДОНЕСЕНИЕ

начальнику управления военной контрразведки Южной группы войск

генерал-майору ГОРБУШИНУ.

Настоящим информирую о факте исчезновения из части техника по авиационному вооружению старшего лейтенанта Волобуева Ивана Ильича, русского, 1936 года рождения, кандидата в члены КПСС, холостого, ранее не судимого.

Его отсутствие на службе обнаружено утром во время проверки личного состава перед началом предполетной подготовки авиационной техники. Опросом сослуживцев и по сообщениям моих информаторов установлено, что Волобуев, проживавший в офицерском общежитии на технической территории батальона аэродромного обслуживания, вечером предыдущего дня отправился в клуб и домой не возвращался. Постель его в общежитии не разобрана, личное имущество не тронуто.

В настоящее время мной определены и отрабатываются три возможные версии происшедшего.

Первая связана с уходом Волобуева из расположения полка с целью посещения им местной корчмы в соседнем поселке и пьянством.

Вторая версия предусматривает возможность террористического акта против советского офицера, располагающего допуском к новейшей боевой авиационной технике. Мною рассматривается возможность похищения офицера, а также его физическая ликвидация. Исследую также вероятность ликвидации офицера кем-либо из местных жителей на почве личной неприязни.

Третья версия вытекает из возможности изменнических действий Волобуева, захвата им сведений, составляющих государственную и военную тайну, и дезертирства с целью уйти за границу.

Словесный портрет Волобуева.

Лицо славянского типа, удлиненное, подбородок прямоугольный, глаза голубые, волосы русые, уши приплюснутые, губы сочные, полные. Рост 180–183 см. На вид 25–27 лет. Поджарый, сложен атлетически – плечи широкие, руки крепкие, мускулистые. Обладает незаурядной физической силой. Имеет второй спортивный разряд по борьбе самбо. При силовом задержании нужно соблюдать крайнюю осторожность...»

В Управлении военной контрразведки на будапештской улице Тёкели жизнь мгновенно обрела реальную цель. Террористический акт против советского офицера или факт его измены открывали широкие перспективы для оперативно-разыскной деятельности. В случае успеха – маячили поощрения, неудача грозила всем жуткими «фитилями».

Военная контрразведка сразу же вышла на контакт с территориальными органами безопасности Венгерской Народной Республики. Был усилен контроль и наблюдение за подозрительными лицами в приграничных с Австрией районах.

Результаты оперативно принятых мер не заставили себя ждать. Уже к вечеру из города Сомбатхей, юго-запад Венгрии, поступило сообщение, что в гостинице «Сабария», в номере люкс, поселился русский военный. Установить фамилию военного не удалось, потому что номер на свое имя оформила некая Эржика Сабо, имевшая венгерский паспорт. Не представлялось возможным определить и звание офицера, поскольку тот носил кожаную куртку без погон, а его принадлежность к советской авиации выдавала фуражка с голубым околышем и кокардой.

Словесный портрет офицера, полученный из Сомбатхея, с тем, который имела контрразведка, не совпадал. В гостинице «Сабария» с дамой поселился мужчина ростом не более 175 см, с круглым лицом, с носом бульбочкой, с аккуратным, но четко обозначенным животиком. Из Будапешта в Сомбатхей немедленно выехала совместная оперативно-следственная группа венгерских и советских контрразведчиков. Пока подозрительная парочка прогуливалась по городу, номер люкс был оборудован подслушивающей аппаратурой. Оперативники, пущенные по следу таинственного авиатора, едва успевали его фотографировать.

К вечеру, после посещения ресторана, офицер и его дама вернулись в гостиницу. И почти сразу они уединились в ванной, включив там воду. Это затруднило ведение оперативной записи, хотя стало ясно, что передача секретов началась. Сквозь шум лившейся воды до ушей слухачей долетали восторженные вскрики спутницы офицера.

– Дёньёри! Прекрасно! ≈ восклицала дама в восторге и, видимо, с первого раза не поняв технических тонкостей передаваемых ей секретов, тут же просила. ≈ Ишметелье мег! Мег эдьсэр керем! ≈ Еще раз! Прошу еще разок!

– Ташшек! ≈ отвечал галантный кавалер. ≈ Пожалуйста!

И повторял объяснения, отчего шпионка, выжимавшая из него секреты, заходилась в восторженных стенаниях:

– О, это прекрасно! О, как хорошо! О-о-о!

Правда, самих сведений, которые в то время передавались венгерской гражданке потерявшим бдительность офицером, чекисты двух ну абсолютно братских стран ни расслышать, ни записать не сумели ни разу. Мешал шум воды.

Параллельно в Будапеште велось опознание офицера, которого оперативники сфотографировали шедшим под ручку с дамой по одной из улиц Сомбатхея. И вдруг выяснилось, что это совсем не старший лейтенант Волобуев. Фуражка авиационная, с «капустой», окружавшей кокарду, но лицо другое.

Пришлось для опознания приглашать других авиаторов. И тут у первого из них, увидевшего фото, глаза округлились, как блюдца.

– Это... это... начальник штаба авиации группы войск полковник Карпенко...

Дежурный по штабу ВВС, которого попросили связаться с начальником штаба, доложил, что полковник находится в отпуске на территории СССР и должен вернуться к месту службы в Венгрию только через неделю.

Последовал звонок на пограничную станцию Чоп. Начальник контрольно-пропускного пункта дал справку, что полковник Карпенко проследовал из СССР в Венгрию к месту службы два дня назад.

На всякий случай, несмотря на поздний час, позвонили Карпенко домой. Трубку взяла жена.

– Нет, ≈ сказала она, ≈ Тимофей Сергеевич вернется не раньше субботы...

Булавочный прокол потерянной бдительности на глазах контрразведки превращался в большую дыру: упущенный на миг из виду полковник из рук в руки уже двое суток передавал секреты опытному агенту иностранной разведки. Какой нанесен ущерб государству, теперь трудно даже оценить.

Генерал Горбушин поставил в известность о коварном изменнике командующего войсками группы и свое непосредственное начальство в Главном управлении контрразведки в Москве. Последовало строгое распоряжение: полковника – брать.

Тем временем в сомбатхейской гостинице «Сабария», в номере люкс, тайное общение агента и завербованного полковника продолжалось. Из ванной комнаты они перенесли действия по обмену информацией в спальню. Возможности оперативной записи разговоров несколько улучшились, но помехи все же оставались. Деревянная кровать издавала резкие скрипящие звуки, которые почти не прекращались. Поэтому магнитофон в основном писал все те же поощряющие вскрики коварной шпионки типа «Еще! Еще!», которыми она побуждала полковника выдавать ей все новые и новые свидетельства боевой мощи советской авиации.

Только под утро, когда все секреты, которые знал полковник, были исчерпаны, коварная шпионка позволила ему заснуть.

Их так и взяли – в постели.

Позже выяснилось, что Эржика Сабо – жгучая брюнетка и писаная красавица – была будапештской проституткой. Доказать, что полковник передал ей какие-то секреты, не удалось. Не сумела венгерская Фемида пришить честной Эржике и факт занятия проституцией, который по закону определялся получением платы за услуги. Свою близость с советским военным добрая женщина объяснила высоким уровнем социалистического патриотизма и любовью к братскому советскому народу. Для обвинения полковника в измене и разглашении военных секретов следствию материалов не хватило. Женские поощряющие выкрики: «Повтори еще разок, милый!» – обвинительное заключение на серьезную статью вытянуть не могли. Однако скандал был колоссальный.

В двадцать четыре часа полковника и его семейство вывезли из Венгрии на территорию Советского Союза, подальше от соблазна изучать и накапливать европейский сексуальный опыт.

Скандал большой как-то сам собой затмил скандал маленький, и первопричина, вызвавшая переполох в контрразведках двух стран, забылась, отошла на второй план.

Старший лейтенант Волобуев два дня спустя сам появился в полку. С опухшей от перепоя физиономией, с красными глазами, он как ни в чем не бывало вернулся к службе.

Строгое расследование показало, что все время своего отсутствия на службе Волобуев провел на железнодорожном переезде в сторожке смотрительницы Илоны Вадас – сисястой огненно-рыжей девицы лет сорока, полной бурлящих соков и необузданных желаний. Негласная проверка показала, что с иностранными спецслужбами Илона не была связана, военных тайн из Волобуева не выпытывала, а старшего лейтенанта пригласила к себе лишь для того, чтобы он мужскими трудовыми руками помог ей исправить шлагбаум, который заедало при открывании и закрывании. С этой работой техник легко управился...

...Я изменил фамилии фигурантов этого происшествия, хотя постарался как можно более точно передать его суть.