Дачи на солдатских могилах

70 лет назад 4 февраля 1942 года после выполнения боевого задания при заходе на посадку на свой аэродром в подмосковном Монино был сбит немецким истребителем дальний бомбардировщик ДБ-3Ф. Погибли члены экипажа – старший лейтенант Иван Исидорович Старцев (посмертно награжден орденом Красного Знамени) и два стрелка – старший сержант Петр Андреевич Чигирь (награжден орденом Красной Звезды в сентябре 1941 года) и уроженец Курской области сержант Семен Андреевич Фарафонов.

Командир экипажа старший лейтенант Карп Степанович Олешко получил тяжелые ранения, но выжил. После госпиталя он заехал в Москву к родителям вдовы боевого товарища Ивана Старцева. Рассказал о гибели штурмана и месте захоронения. Сам он погиб через полгода после товарища – 4 июля 1942 года.

Иван Старцев – слушатель Военно-воздушной академии имени Жуковского – ушел на фронт в июле 1941 года, служил в 212-м бомбардировочном авиационном полку дальнего действия (БАП ДД). Дважды его экипаж на ДБ-3Ф летал бомбить Берлин. 25 декабря экипаж командировали в Монино. Отсюда он отправился в последний полет бомбить железнодорожный узел Смоленск и станцию Колодня.

Вдова старшего лейтенанта Старцева умерла в 1949 году, а их дочь Валентину вырастила бабушка. Она и показала ей могилу отца в Монино. Спустя годы Валентина Птушкина посетила кладбище и работники военкомата показали ей могилу отца, на то время уже безымянную, и рядом могилы членов экипажа с общим обелиском, тоже безымянным. Попытка обозначить могилу отца натолкнулась на яростное сопротивление местной администрации и чинов Минобороны. Ей стали доказывать, что могил экипажа здесь быть не может.

Случилось это в ту пору, когда разгорался громкий скандал по поводу сноса в Таллине «Бронзового солдата» – памятника павшим советским воинам. В Эстонии мемориал порушили, памятник перенесли вместе с могилами. В Монино могилы летчиков замостили тротуарной плиткой. По ним ходят.

Вот уже семь лет Валентина Птушкина собирает доказательства существования воинского кладбища и могилы отца. Пишет во все инстанции, даже судится. Но ни генеральный прокурор, ни глава Следственного комитета ей не могут помочь. Или не хотят. Об этой борьбе уже написаны десятки статей и сняты фильмы на телевидении.

Почему местные власти и военное ведомство отказываются признать существование могил павших воинов? Разве трудно восстановить три холмика и плиты с именами?

Складывается впечатление, что это не только трудно, но даже невозможно. Ведь тогда встанет вопрос о восстановлении всего кладбища – единственного захоронения павших в Великой Отечественной войне на территории Щелковского района Московской области. Где похоронены не три, а по справке Минобороны 33 летчика – погибших в бою, авиакатастрофах и умерших от ран в Монинском госпитале.

Сейчас в наличии только 13 могил – генерала Н.И.Новодранова и его подчиненных, погибших 30 августа 1942 года. Могилы 13 офицеров с одинаковыми бетонными плитами считаются едва ли не единственными, относящимися к Великой Отечественной войне. Кроме них есть еще плита с именами трех членов экипажа Ивана Старцева и мемориальная плита в память бортмеханика гв. ст. техника-лейтенанта А.И.Авданина. О нем в материалах Подольского архива сказано: «В ночь на 11 сентября 1943 года после выполнения боевого задания в районе Обухово Московской области потерпел катастрофу самолет С-47. Погибли командир корабля гв. ст. лейтенант А.В. Терехов, летчик гв. мл. лейтенант А.Ф.Шилов, бортмеханик гв. ст. техник-лейтенант А.И.Авданин, стрелок-радист мл. сержант Н.В.Куликов. Похоронены на Монинском авиагарнизоне». Их могилы тоже сровнены с землей.

Причина всего этого беспамятства видна невооруженным глазом. В нескольких метрах от памятных плит – забор дачного кооператива. Как сообщила Валентина Птушкина, в 2004 году она позвонила главе поселка Монино, бывшему преподавателю ВВА имени Гагарина Литвинову Василию Андреевичу. И он кратко рассказал историю дачного поселка. В 1946 году Василий Сталин начал строить госдачи в Монино, продолжил строительство маршал Константин Вершинин. По словам администратора, генералы выкупили финские домики госдач за «рубль двадцать», не получив права на землю. Поэтому Василий Литвинов считает своей задачей узаконить это право дачевладельцев. И, как говорит Валентина Птушкина, поставил вопрос так: «Пусть докажут законность захоронений в Великую Отечественную войну».

Если восстановить могилы экипажа Ивана Старцева, закономерно возникнет вопрос и об остальных захоронениях. А они за дачным забором. И тогда могут возникнуть сомнения в законности владения не только полоской земли за территорией давно исчезнувшего Монинского военного госпиталя. За четыре года войны в нем скончались, наверное, сотни солдат, как это было в других госпиталях. Не зря же сразу после войны архив Монинского госпиталя был унитожен. Наличия массового воинского захоронения периода Великой Отечественной войны может оказаться достаточно, чтобы согнать генералов и их наследников с земли, права на которую им не давали.

За воинские кладбища отвечают местные администрации. Для кого-то это почетно, а кому-то – обуза. Но времена настали такие, что жизнь человека может стоить дешевле 2 кв. м, на которых его похоронят. Особенно в Подмосковье. Что уж говорить о павших воинах?