Василий Окулов
Позолоти руку, всю правду скажу...
Кадр из фильма «Табор уходит в небо». 1976
Сколько раз российские цыганки предлагали мне погадать и судьбу предсказать, я всегда отказывался. А в Париже однажды согласился. Было это в кафе «У Ваньи» в районе Клиши. Мы зашли туда с моим товарищем Гришей, чтобы пересидеть 20–30 минут до встречи с нужным человеком.
Когда-то это заведение принадлежало русскому эмигранту, потом неоднократно перепродавалось, но никогда не меняло названия. В слове «Ванья» было что-то чарующее для французов. Возможно, они вспоминали былые времена, когда там можно было увидеть и услышать цыганский хор или ансамбль балалаечников, а может, само название для них было загадочным и экзотическим. Кто знает?
ЗЕЛЕНАЯ ВЕТОЧКА НА СЧАСТЬЕ
Открывается дверь, в кафе входит высокая красивая цыганка в ярком наряде, увешанная бусами, браслетами и прочими украшениями, которые они так любят. Оглядевшись, сразу направилась к нашему столу и, обращаясь ко мне, сказала:
– Давай, дорогой, давай, красивый, погадаю! Всю правду скажу, что было, что будет, про друзей и про врагов.
Говорила цыганка на хорошем французском языке с небольшим акцентом. Не знаю почему, но она, вопреки расхожему мнению о цыганах как о жуликах и проходимцах, показалась мне порядочной женщиной, и я, вложив ей в руку с десятком колец на всех пальцах 500 франков, решил узнать, что мне в жизни предстоит свершить и пережить.
Цыганка взяла мою руку, долго ее разглядывала, что-то шептала по-цыгански, потом сказала:
– Ты женат (обручального кольца у меня не было), ты любишь жену и детей. У тебя девочка и мальчик. Ты обеспечен и жить будешь в достатке, но богатым не станешь: ты не умеешь деньги беречь. Тебя ждет долгая и счастливая семейная жизнь, у тебя будет много внуков.
Все, что она сказала – о жене и о детях, о том, что деньги у меня неизвестно куда утекают, – все было верно. И я решил, что сеанс окончен, а цыганка сказала: «А теперь я хочу поговорить с тобой наедине, без друга твоего. Отойдем».
Отошли в угол. «Достань кошелек и открой его», – попросила гадалка. Я подумал, что она еще раз попросит «позолотить ручку», и открыл кошелек. В нем была незначительная сумма на кофе и газеты.
К моему удивлению, цыганка денег не попросила, а достала из своей сумки зеленую веточку какого-то растения и положила ее в мой кошелек, сказав: «Береги веточку. Она оградит тебя от злых людей, бед и горя. Не выбрасывай ее, пока она не засохнет и сама не рассыплется. Обещаешь?» Я кивнул головой. «А теперь слушай! Твой друг – плохой человек. Он только на вид большой и сильный, а на самом деле он слабый, воли у него нет. Он умный, но порочный и однажды подведет тебя». И дальше, посмотрев на Григория, добавила: «Ты натерпишься бед с этим человеком. Он может изменить, нарушить клятву (при этом она употребила глагол «trahir», то есть «предавать, изменять, выдавать тайну, нарушать клятву»). Помни это!»
Сказав это, она резко повернулась, ударив меня по ногам широкими юбками, и вышла из кафе.
Я был огорошен словами цыганки. Пусть это и гадание, в которое я не очень и верил, но уж слишком страшным было ее предсказание. Ведь речь шла о человеке, от которого у меня не было секретов. Моя жизнь и жизнь тех, с кем мы работали, были в его руках. И поведение цыганки было странным: из всех присутствующих в кафе она почему-то выбрала меня, гадала «по-деловому», денег не просила, а погадав, сразу же ушла, ни на кого не обратив внимания, ни кому не предложив предсказать судьбу. Как будто приходила только ради того, чтобы предупредить меня об опасности.
– Что тебе нагадала цыганка? – спросил заинтригованный и, как показалось, обиженный Гриша. – Не ограбила? Я видел, ты бумажник открывал!
– Нет, не ограбила. Капиталы при мне, и ключи от машины тоже. Нагадала она мне много – и все только хорошее. А от тебя увела, чтобы ты не завидовал: скоро я стану большим человеком. Ясно?
– Ясно! А не много ли она тебе наобещала за 500 франков? – хохотнул обычно сдержанный и хмурый друг мой.
– А раз ясно, тогда расплачивайся. Вовремя расплатиться за большого, пусть и в будущем, человека не повредит. Когда-нибудь, в трудную для тебя минуту, он может вспомнить твой благородный жест и найдет тебе теплое местечко.
Посмеялись, расплатились и поехали по делам, не особенно благородным с точки зрения французских законов и служб безопасности, но необходимым и полезным для родного отечества. А слова цыганки засели где-то глубоко в сознании. Умом я ей не поверил, а на душе было неспокойно, и я невольно стал анализировать поведение Гриши, его характер.
ИНФОРМАЦИЯ К РАЗМЫШЛЕНИЮ
Григорий был старше меня лет на пять. Воевал на Кавказе против немецких альпийских стрелков. После демобилизации окончил институт и был призван в нашу службу. Он выделялся среди нас замкнутостью, хмуростью. Редко можно было увидеть на его лице улыбку, близких отношений ни с кем не поддерживал. Свободное время, как правило, проводил дома с женой и дочерью. Вместе с тем на службе со всеми был ровен и приветлив. Что тут скажешь? Одно: у каждого свой характер, свои привычки.
Цыганка сказала, что он умный. Это верно. Он обладал аналитическим умом, грамотно готовил документы, но был тугодумом. Думал, как он сам говорил, долго и даже во сне, зато – основательно. Он и мне часто советовал: «Василь, ты спи и думай!»
А чем цыганке не понравился мой коллега? В чем его слабости, о которых она говорила?
Первое, что пришло в голову, его замедленная реакция на происходящее. Отсутствие координации движений, из-за чего не может водить машину. Крайне слабо ориентируется в городе и может легко заблудиться, как однажды это с ним и случилось. Для сотрудника нашей службы это, конечно, серьезные, но не представляющие опасности, недостатки. И это все особенности физического плана, а цыганка говорила о слабостях и недостатках морально-этических и политических, которые могут привести к предательству. Но она видела его впервые. Значит, увидела что-то на тонком, недоступном нам уровне. Но что? Тут ответа у меня не было.
А время шло. Мы по-прежнему работали в паре, понимали друг друга с полуслова, да и мыслили, можно сказать, одинаково. И потихоньку стали забываться цыганкины предсказания. И тут с Гришей начались непонятные истории. Всегда аккуратный (с точностью до минуты), он стал опаздывать на обусловленные встречи в городе. В нашей профессии точность играет очень большое значение. График любой, даже незначительной операции, от выезда из дома и до приезда в посольство, рассчитывается по минутам, и потеря на каком-то этапе 10–15 минут может дорого обойтись.
Перед выездом «на дело» я редко подъезжал к дому, в котором жил Гриша. Место встречи мы оговаривали заранее. И в зависимости от времени дня и обстановки я подхватывал его на пути или в каком-то месте в строго определенное время.
Первый раз мне пришлось ждать его в крайне неудобном месте 15, второй – 10 минут. То были ранние утренние часы, и он объяснил опоздания тем, что «не сработал будильник». Я высказывал ему все, что думаю по этому поводу, но резиденту ничего не говорил, так как в обоих случаях у нас было достаточно времени на проверку.
Прошло немного времени, и Гриша вновь опоздал. Рано утром я подъехал к улице, ведущей к опушке Булонского леса, куда он должен был выйти за 1–2 минуты до меня. Жду 5, 10 минут. Его нет. А тут подъезжает патрульная полицейская машина, и сержант – старший наряда – довольно грубо требует предъявить документы. Увидев дипломатическую карточку, он попросил прощения и объяснил, что в связи с криминогенной обстановкой в районе находиться в столь ранний час здесь небезопасно, и поинтересовался, что я тут делаю. Я поблагодарил стража порядка за предупреждение и объяснил, что жду товарища, с которым собрались перед работой в бассейн, да он что-то задерживается.
Объяснение выглядело правдоподобно: полиции было хорошо известно, что один из наших жилых домов находился на улицы, напротив которой я остановился. Полицейские, казалось мне, были удовлетворены ответом, но что они сделают дальше? А они могли вызвать машину наружного наблюдения, могли сами посмотреть, кто сядет ко мне, а могли следить за мной, связавшись по рации с регулировщиками уличного движения и другими патрульными машинами.
Гриша, весьма смущенный, пришел минуты через 3–4 после отъезда полиции. Настроение было испорчено, хотелось сразу же ехать в посольство, но откладывать запланированную операцию было нежелательно. Поехали.
И на этот раз судьба была к нам благосклонна: мы успели все сделать чисто и вовремя, но это стоило большого напряжения. Приехав в посольство, я предупредил друга, что доложу резиденту все, как было.
НЕ НОРДИЧЕСКИЙ ХАРАКТЕР
Резидент, выслушав меня, устроил мне головомойку за то, что раньше молчал, а потом пригласил к себе Григория. Как и в разговорах со мной, тот все свалил на неисправный будильник. Резидент ему не поверил, но виду не подал и поехал к его жене. И жена Гриши очень спокойно и, как показалось резиденту, даже с облегчением рассказала, что ее муж – алкоголик. Пьет с 1942 года. Раньше пил один, а теперь они пьют вместе. Иногда он где-то и на работе прикладывается.
При повторном разговоре с резидентом Гриша уже не запирался и рассказал все как есть: к алкоголю пристрастился на фронте. Вначале выпивал положенные наркомовские 100 грамм, а потом привык и стал пить больше: водки на фронте всегда хватало.
Перед резидентом встал вопрос: как быть с сотрудником? Резидент, человек мудрый и основательный, с плеча не рубил. Думал, советовался. И сообща, с болью в сердце, мы пришли к выводу, что Григория надо отправлять в Москву.
Долго и мучительно писали и переписывали характеристику. Отметили все его успехи и положительные качества, а в конце сказали, что Григорий честно признал факт злоупотребления алкоголем, тяжело переживает случившееся и мы не теряем надежды, что в домашних условиях, отдохнув и подлечившись, он и дальше сможет плодотворно работать. Через неделю Гриша уехал на родину «налаживать – как было написано в характеристике – семейные отношения».
Учитывая положительные результаты его работы, заступничество резидентуры, руководство службы поверило Григорию и пощадило его. Какое-то время он держался, не пил, но, возглавив небольшое самостоятельное подразделение, находившееся вдали от управления, спился и был уволен.
Сбылись ли предсказания парижской гадалки?
В личном плане – все правильно. У меня долгая и счастливая семейная жизнь. У нас дочь и сын, внук, три внучки и три правнука. Я не стал богатым, как сказала гадалка, но и нужды никогда не знал.
О Грише. Его искренне жаль. Он был умным, но слабым. Виной тому – алкоголь. Цыганка это как-то сразу поняла. И работать за рубежом ему уже было нельзя. Что касается предательства, то, уверен, сознательно он на это никогда бы не пошел. А гадать, «что было бы, если бы», не могу, не имею права. После увольнения Григорий несколько лет успешно работал в Совете ветеранов своего района. Жену он потерял вскоре после возвращения из Парижа. Увлечение спиртным ей не прошло даром. Сам он умер в конце 1980-х годов.
«Можно ли верить цыганкам?» – спрашиваю я иногда себя. Однозначно ответить боюсь. Но прислушиваться к их предсказаниям в отдельных случаях, думаю, надо.
